вопрос.

Манлий встал вслед за ним.

— Значит, завтра мы поворачиваем армию против Петрея?

— Решено, — выдавил сквозь зубы вождь заговорщиков, поворачиваясь спиной ко всем.

Манлий, не говоря ни слова, повернулся и вышел. За ним потянулись остальные.

Катилина остался вдвоем с Семпронией. Женщина подошла к нему.

— Я тебе сегодня нужна?

— Нет, — глухо ответил Катилина не поворачиваясь, — если завтра мы победим, можешь прийти.

— А если нет? — тихо спросила женщина.

Катилина не ответил.

Семпрония медленно вышла из палатки. Стоявший у дверей легионер, увидев ее, отвернулся. В лагере многие уже спали. После недолгого раздумья женщина вернулась в палатку. Катилина по-прежнему стоял у окна, не изменив позы.

— Катилина, — тихо позвала женщина.

Вождь не обернулся.

— Прошу тебя, — попросила через силу Семпрония, — подари мне эту ночь.

— Я устал, — недовольно отозвался Катилина, — сегодня у меня еще много работы.

— Да, конечно, — почти виновато сказала Семпрония.

В палатку вошел центурион.

— Прибыл гонец с юга из Бриндизия.

— Что там? — почти безразлично спросил Катилина.

— Плохо, — горько ответил центурион. — Наши сторонники в Бриндизии потерпели поражение, погиб Новий Приск.

При этом известии Семпрония едва сдержала крик.

— Как это случилось? — повернулся к центуриону Катилина.

— Он был убит при попытке склонить на нашу сторону легионеров городских когорт Бриндизия. Его убил Волкаций Тулл, его родной дядя.

— А наши сторонники?

— Все арестованы.

Катилина снова отвернулся. Центурион, не дождавшись ответа, неслышно вышел. Не поворачиваясь, вождь заговорщиков произнес одно лишь слово:

— Уходи.

Семпрония кивнула и вышла из палатки. У входа она сразу наткнулась на Вибия. Он стоял у претория[129] Катилины, терпеливо дожидаясь любимой женщины. Она с отвращением отвернулась. Вибий бросился к ней.

— Семпрония…

— Нам не о чем больше говорить, Вибий, — нервно сказала женщина, — все кончено.

— Нет, — побледнел юноша, — только не это. Клянусь Дионисом, я этого не вынесу.

Женщина поспешила к своей палатке. Вибий почти бежал следом. Внезапно Семпрония, словно что- то решив для себя, резко повернулась к Вибию. Тот едва не налетел на нее.

— Обещай мне, — потребовала женщина.

— Все, что угодно, — обрадовался Вибий.

— Обещай мне, что завтра в бою ты будешь тенью Катилины.

— Откуда ты знаешь, что завтра будет бой? — спросил пораженный Вибий.

— Клянись. Только в этом случае ты придешь ко мне в палатку сегодня.

— Клянусь.

— Ты будешь охранять его как брата, как друга, как божество. Клянись богами, клянись Дионисом, столь почитаемым тобою, словно ты на берегу Стикса.

Вибий колебался одно мгновение.

— Клянусь, — сказал он почти честно.

— Идем со мной, — шепнула женщина.

Сердце Вибия радостно забилось. Вместе с тем он чувствовал и горечь подобной сделки. Из-за своей роковой любви к вождю заговорщиков Семпрония готова была отдать свое тело, но душа ее всецело принадлежала Катилине. Вибий шагнул в палатку Семпронии и замер, словно пытаясь остановиться. После недолгой мучительной паузы он покачал головой.

— Не нужно, — с болью произнес он, — не надо, Семпрония. Я буду вместе с Катилиной и, клянусь Дионисом, умру, но не дам ему погибнуть. И пусть мне будет наградой встреча с тобой на том берегу Ахеронта.

Он повернулся и почти бегом бросился в свою палатку, словно боясь передумать. А Семпрония осталась одна, и только великие боги ведают, что творилось в ее душе.

В соседней палатке Манлий негромко говорил Торквату:

— Катилина прав. Или мы завтра умрем, или победим. Другого выхода у нас нет.

Глава XXX

…не соглашайся с ним

и не слушай его;

и да не пощадит его глаз твой,

не жалей его и не прикрывай его.

Второзаконие, 13:8

Государственному мужу, политическому деятелю чрезвычайно опасна подчеркнутая любовь к нему простого народа. Ибо если любят и боготворят искренне, то и требуют от него зачастую дел божественных. В случае если признанный кумир не справляется с этим, его развенчание бывает ужасным, а зачастую и трагическим.

Но еще более губительна для него зависть недругов и других кумиров, ибо площадки на политическом олимпе всегда чрезвычайно малы для амбиций больших политиков.

Выражение всенародной любви к Цезарю серьезно встревожило многих сенаторов, понимавших, что после претуры Цезарь выдвинет свою кандидатуру в консулы. Больше всех негодовал другой городской претор, Марк Кальпурний Бибул.

Биография этого человека столь удивительно сочеталась с биографией Цезаря, что о ней стоит рассказать подробнее. Родившись в один год с Цезарем, он вместе с ним был избран последовательно эдилом, претором и консулом. Словно двуликий Янус были соединены эти люди в жизни и политической карьере. На каждых выборах Бибул выступал политическим соперником Цезаря. И каждый раз проходили оба кандидата.

В мировой историографии к фигуре Бибула зачастую бытует отношение либо комическое, либо унизительно-пренебрежительное. Однако в действительности Бибул был виднейшим представителем сенатской аристократии. Его трехкратные победы на выборах вместе с Цезарем слишком явно говорят в его пользу, чтобы мы могли так просто отрицать значение Бибула на этом этапе римской истории. Но, будучи тенью своего великого соперника, он так и остался в мировой истории лишь тенью Цезаря: и это наложило на его личность какой-то трагикомический оттенок.

Во время их совместного эдилитета[130] Цезарь, проявляя чрезвычайную активность, роскошно отделывает комиции[131] и Форум базиликами.[132] О его неслыханной щедрости узнает весь Рим. Цезарь первым в городе выводит на гладиаторский бой целых 320 пар бойцов, одетых в серебряные

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату