На этот раз она точно обращалась к престарелому хозяину избушки на сваях.
– Ну, может, конечно, оно и так, – глянув на Тарью, качнул головой старик. – Да только кто его знает?.. А?.. Наверняка-то?..
– Простите, вы нам дорогу не покажете? – обратился к хозяину Портной; дабы не выглядеть агрессором, Михаил поставил автомат на предохранитель и прижал его локтем к боку. – А то мы тут заплутали малость.
– Дорогу? – по-птичьи наклонив голову к плечу, непонимающе посмотрел на бойца старик. – Какую такую дорогу?
– В город, – кивнул почему-то влево Портной. – Мы в Облонск направляемся.
– Ха! – Старик звонко хлопнул себя по ляжке и присел на верхнюю ступеньку. – В город, говоришь?.. – то ли веко у него при этом дернулось, то ли он игриво подмигнул Михаилу. – Серьезно, в город?
– Ну да, – Портного немного удивила столь странная реакция деда на простой, казалось бы, вопрос. – В Облонск… Слыхали про такой?
– В Облонск, говоришь? – Старик снова хлопнул себя по ляжке и залился смехом. Отсмеявшись, он махнул солдатам рукой. – Да вы подходите ближе! Ближе! Не бойтесь, не трону!.. Веселые вы, ребятки!
Портной, а следом за ним и остальные подошли к лесенке, на верхней ступеньке которой сидел веселящийся дед. Михаил облокотился на хлипкое перильце, сунул сухую травинку в угол рта и снизу вверх посмотрел на старика.
– Есть хотите? – спросил дед.
– Да нет, спасибо, сыты.
– А пить?
– Спасибо, отец, нам ничего не надо. Ты нам только дорогу покажи.
– Дорогу… – Старик откинул назад голову и длинными ногтями поскреб морщинистую, будто чешуей поросшую кожу. Скосил на парней левый глаз, влажно блеснувший из-под сморщенного, как у черепахи, века. – Вы сами-то, красавцы, как я понимаю, не местные?
– Нет, – не стал врать Портной. – Мы тут по делу…
Не зная, что еще сказать, Михаил замялся, но старик не стал ждать, что он там еще соврет.
– И, значица, понятия не имеете, где находитесь?
– Ну, почему же, – обиделся Портной. – Это Облонские болота.
– Не-а, – усмехнувшись, качнул головой дед. – Облонские болота там, – он пальцем указал вниз, меж ступенек.
– Где это там? – не понял Портной. – У нас под ногами, что ли?
– Именно, – кивнул старик. – Под ногами.
– То есть ты, батяня, хочешь сказать, что там, – Портной указал пальцем себе под ноги, – Облонская топь.
– Топь, болото – какая разница, – недовольно поморщился дед. – Главное, что ты сейчас не там, а здесь.
– Здесь – это где?
– Здесь – то есть не на болоте, а под ним.
– Как? – озадаченно сдвинул брови Портной.
И на всякий случай посмотрел на ребят – может быть, они понимают, о чем старый хрыч толкует. Но лица бойцов были похожи на ацтекские маски. А Тарья так и вовсе отвернулась в сторону.
– Облонские болота там, – снова указал пальцем вниз старик. – И город Облонск, в который вы направлялись, тоже там, под нами. А мы – здесь, – дед ткнул большим пальцем вверх, в сырое небо. – То есть под Облонской топью.
– Разве такое может быть? – недоверчиво улыбнулся Портной.
– Ну, конечно, не всегда и не везде, – не стал врать дед. – Но порой все же случается.
– То есть вы хотите сказать, что мы утонули в болоте? – дрогнувшим голосом спросил Ерохин.
– Нет! – недовольно махнул рукой дед. – Не утонули! А оказались по другую его сторону. Как в зеркальном отражении. Понял?
– Нет, – честно признался Ерохин.
– Это иная сторона реальности, – ровным, необычайно спокойным голосом произнесла Тарья.
– Вот! – тут же указал на нее пальцем дед. – Она поняла!
– А ты-то сам что тут делаешь? – подозрительно посмотрел на старика Портной. – На кой тебе-то иная сторона реальности?
– Так я ж только в ней и существую, – усмехнулся дед. – Такая, понимаешь, специфика.
– И давно ты тут?
– Да сколько себя помню.
– И на другую сторону не выглядываешь?
– Да отчего ж, случается.
– А как вас зовут, дедушка? – встрял с совершенно неуместным вопросом Дергачев.
– А так и зовут, родимый, – заулыбался в ответ старик. – Болотным Дедушкой.
– Болотным Дедушкой?
– Ну да. Те, что по ту сторону реальности обитают, так меня называют. Не скажу, чтобы это имя мне очень уж нравилось. Но, по большому счету, мне все равно. Те, что там, внизу, отживут свой век, и на смену им придут другие. И они дадут мне новое имя. И так будет продолжаться века. До тех пор пока кто-то не вспомнит мое истинное, древнее имя.
– И что ж это за имя?
– Ага, так я тебе и сказал! Сам догадайся!
Портной оценивающе посмотрел на деда, с досадой языком цокнул и разочарованно головой покачал.
– Что? – вскинул голову старик.
– Да, по-моему, отец, ты нам тут очки втираешь.
– Что? – повторил дед, теперь уже с совершенно иной интонацией. – Что ты хочешь этим сказать?
– Да не похож ты на Болотного Дедушку.
– Это почему же не похож?
– Да потому что местные, что, по твоим словам, сейчас у нас под ногами находятся, грозились нас этому самому Болотному Дедушке скормить.
– Ну?
– Да не тянешь ты на каннибала, отец. Извини уж…
– Чи-и-иво-о-о? – медленно, нараспев протянул, поднимаясь на ноги, старик.
И по мере того как фигура его сантиметр за сантиметром росла вверх, вся дедова сущность приобретала удивительную силу и мощь. Он оказался высок, плечист, крепок, силен и уверен в себе. А может быть, только казался таким. Потому что внешне он по-прежнему оставался старым, сморщенным дедом… Или только казался таким?..
И вдруг будто ветряной шквал – холодный, режущий, словно бритва, пропитанный влагой и пахнущий морской солью и водорослями, – хлестнул по лицам бойцов, заставив на несколько секунд закрыть глаза. А когда они снова обрели способность видеть, дед стоял на верхней ступеньке лестницы, широко расставив ноги и раскинув в стороны руки с растопыренными пальцами. Между которыми были натянуты тугие перепонки. Он разинул рот – нет, не рот это был, а пасть, растягивающаяся до устрашающих размеров, с острыми, загнутыми, будто у кабана, клыками, торчащими по углам, – и издал рев, в котором не было ничего человеческого. От которого кровь стыла в жилах, лопались барабанные перепонки, а глазные яблоки, казалось, готовы были вывалиться из глазниц. Но, как оказалось, это было еще не самое страшное. В следующую секунду из-за спины чудовищного существа выскользнули толстые, длинные, мускулистые щупальца, покрытые разводами в сине-зеленых кислотных тонах. Их оказалось так много, что невозможно было сосчитать. Казалось, они способны опутать весь мир, забраться в любой, самый потаенный уголок. Одно из щупалец метнулось вниз, вонзилось в слой сырого грунта у самых ног Дергачева, заскользило, извиваясь, уходя все глубже и глубже в землю. И вдруг одним рывком оказалось вырвано назад. Гибкий, уплощенный конец щупальца обвивал пустую консервную банку из-под ветчины.
