– А вы считаете, что я пытаюсь уговорить вас переехать сюда?
– Конечно!
Он удивленно округлил глаза:
– Неужели это так заметно? Я думал, что действую очень тонко.
– Почти так же тонко, как когда целуете меня!
– Вот так? – сказал он, придвигаясь.
И губы Майка вновь коснулись ее губ, а ее руки с готовностью обвились вокруг его шеи. Он целовал ее долго и нежно, потом осторожно расстегнул ей лифчик и прильнул губами к тугим соскам.
Келли застонала.
Затем он, не переставая покрывать горячими поцелуями ее лицо и шею, выдохнул:
– Келли, милая, я хочу тебя!.. Здесь и сейчас…
В знак согласия она кивнула.
Он довел ее почти до исступления и сам был недалек от этого. Наконец она крикнула:
– Я не могу больше!
Приподнявшись на руках, он одним мощным рывком вошел в нее. Ее ногти вонзились в его бронзовую мускулистую спину. Снова и снова он входил в нее, и их тела двигались в унисон безрассудно и яростно, стремясь к наслаждению.
Он уже не мог сдерживаться, и они одновременно пережили взрыв: их будто подбросило к солнцу, тающему в океане, а потом снова швырнуло на горячий розовый песок.
Майк изумленно смотрел на ее лицо, позолоченное угасающими солнечными лучами.
– Я не знал, что это может быть так чудесно!
Келли с испугом подумала, что никогда еще не переживала такого потрясения. Этот мужчина дал ей наслаждение, какого она никогда еще раньше не испытывала. И угли зажегшегося огня еще тлели в ней и могли снова вспыхнуть в любой момент. Но ей нужно было остыть и поразмыслить. Что же это такое было, что так потрясло ее? Упершись ладонями в широкие плечи Майка, Келли с трудом произнесла:
– Нам надо искупаться и остыть!
– Хорошо, – согласился Майк, охваченный каким-то благоговейным страхом. У него было много женщин, но еще ни одна так не волновала его.
Они вбежали в прохладную воду. Они плескались, как дети, плавали и ныряли в хрустальные глубины, то и дело касаясь друг друга.
– А ты не хочешь переехать сюда? Будешь жить со мной – хозяйкой дома и любовницей. Да и Бисквиту нужен ветеринар… Что скажешь?
Келли положила ему руки на плечи, увлекая под воду. Когда он вынырнул, кашляя и отплевываясь и притворяясь, будто задохнулся, она изобразила негодование и закричала:
– Какая наглость! С чего это мне становиться твоей любовницей? Может, еще платить тебе за услуги, как альфонсу?
– Иди сюда! – проворчал Майк и привлек ее к себе. Они снова ушли под воду, но здесь было не очень глубоко, и ноги их сразу коснулись дна. Таинственный розовый свет плыл над водой, напоминая о том, что они сейчас живут в волшебном мире.
– Ты… ты обещал пожарить мясо! – сказала Келли, с трудом выдавив из себя смешок. – А вместо этого пытаешься соблазнить меня в воде!
– Кто кого соблазняет? Ладно, пошли. Я тебе дам работу.
Они вышли на берег и, пока жарилось мясо, потягивали белое вино. Луна неподвижно стояла в тихом небе, любуясь своим отражением – лунной дорожкой, сверкающей тысячью крохотных бриллиантов.
– Если бы у меня был сын, – медленно начал Майк, – и он подошел бы ко мне с вопросом «Папа, как мне жить?», я бы сказал ему: «Сынок, иди и ищи то, что тебе нравится. Не беспокойся о заработке. Потому что если любишь свое дело, то преуспеешь в нем».
Келли, не удержавшись, насмешливо фыркнула:
– Если бы так говорили мои родители! А они только диктовали мне свои желания, особенно мама. Отец всегда соглашался с ней – такой уж у него характер.
– А твоя бабушка?
Келли улыбнулась:
– Мы с ней очень похожи. Обе – мятежницы. Но Эди стойко выносит удары судьбы, а я, наверное, трусиха. Я бегу.
Он перекатился на бок и увидел в лунном свете, как отблеск печали лег на ее лицо. Ласково проведя кончиками пальцев по ее щеке, он мягко сказал:
– Не надо бежать от жизни, Келли. Надо встречаться с ней лицом к лицу.
Она задумчиво спросила:
– Разве не это ты проделал, когда переехал сюда? Разве ты не убежал от своей жизни в другой мир?
– Нет, совсем нет! – усмехнулся Майк. – Начать все заново – это и был мой способ встретить жизнь
