Возможно, что мистер Гордон заметил это, - он поднес мне рюмку виски и посоветовал взять себя в руки. Он и сам опорожнил стаканчик за мои 'успехи и удачу'. Это проявление дружелюбия меня несколько успокоило. Должен признаться, что меня перед этим очень напугало выражение жадности, появившееся на лице Гордона, когда он заговорил о пятистах долларах. Виски, - а Гордон по ограничился первым стаканчиком, - словно оживило в нем чувство благодарности. Он поклялся, что готов служить мне, чем бы ему это ни грозило, и попросил меня перечислить необходимые мне предметы.
Я отобрал из оказавшихся у него в лавке вещей две шляпы и башмаки для себя и для Касси. Но Касси нуждалась еще в мужском платье. Гордон не торговал готовым платьем. Зато у него нашлось подходящее сукно, и он взялся заказать мастеру костюм. Я указал ему приблизительно размер, и мы условились, что я через три дня приду за своей покупкой. Он твердо обещал, что все будет готово к назначенному сроку.
Говоря по совести, я предпочел бы приобрести костюм сразу и немедленно пуститься в путь. Но, к сожалению, это оказалось невозможным. Касси необходимо было переодеться мужчиной, и было бы безумием надеяться обойтись без этого.
Я умолял мистера Гордона быть аккуратным и приготовить костюм точно к назначенному дню. Возможность получить обещанные пятьсот долларов, да вдобавок еще надежда заслужить благоволение полковника Мура и тем самым упрочить свое положение - представляли чересчур большой соблазн, и благоразумнее было не подвергать ему мистера Гордона слишком долго.
Я спросил его, сколько я ему должен за приобретенные вощи. Он взял грифельную доску и принялся что-то быстро подсчитывать, но вдруг прервал это занятие. Он бросал неуверенные взгляды то на доску, то на сложенные в стороне покупки. На мгновение он словно заколебался.
- Арчи, - произнес он наконец, повернувшись ко мне. - Ты спас мне жизнь. Не хочу я брать с тебя денег.
Я по достоинству оценил такое редкое великодушие. Все деньги, заработанные Гордоном, немедленно уходили на карты и выпивку. Он был не просто беден, а вечно находился в погоне за заработком, который дал бы ему возможность удовлетворить свои порочные страсти. Деньги были для него тем же, чем виски для пьяницы. Человеку в таком положении трудно было проявить бескорыстие. Это явное желание помочь мне усыпило мою подозрительность. Я пожелал ему спокойной ночи и направился в обратный путь со значительно более легким сердцем, чем шел сюда.
Во время нашей беседы мистер Гордон пытался расспросить меня о место, где мы скрываемся, но я счел лучшим уклониться от ответа.
Несмотря на временное успокоение, я все же продолжал оставаться настороже. Выйдя от мистера Гордона, я пошел к направлении как раз обратном тому, в котором должен был итти. Временами мне казалось, что кто-то следует за мной.
Луна уже готова была скрыться и лишь слабо освещала окрестности. Тропинка, по которой мне приходилось итти, пересекала густые заросли, и в них легко мог укрыться человек, который пожелал бы выследить меня. Несколько раз я останавливался, напрягая слух. Но ничего не было слышно, и я вскоре откинул все опасения, сочтя их плодом моего разгоряченного воображения.
Сделав большой крюк, я обходным путем добрался до покинутой плантации. Когда я вернулся, уже светало. Касси выбежала мне навстречу. Впервые со времени нашего бегства из Спринг-Медоу мы были так долго в разлуке. Я так радовался встрече, словно отсутствие мое длилось годы, а порыв нежности, с которым она бросилась в мои объятия и прижалась к моей груди, свидетельствовал о том, как сильно я любим.
Последующие три дня были заполнены дорожными приготовлениями. Мы старались найти способы избежать всех могущих нам встретиться затруднений. Минутами мы безмятежно наслаждались, предвкушая грядущее счастье.
В назначенный день я направился к мистеру Гордону. На этот раз я приближался к его дому уже без трепета, быстрым, твердым шагом человека, уверенного, что его ожидает друг.
Я постучал. Мистер Гордон распахнул дверь и, подхватив под локоть, попытался втащить меня в комнату, но в это самое мгновение я сквозь полуоткрытую дверь заметил, что он не один.
Высвободив руку, я отступил назад.
- Господи, мистер Гордон, - проговорил я шопотом, - кто это у вас?
Он ничего не ответил; но едва я успел произнести эти слова, как из соседней комнаты донесся грубый голос мистера Стаббса.
- Хватайте его! - заорал он.
Мне сразу стало ясно, что меня предали.
Я бросился бежать и уже на бегу почувствовал, что чья-то рука опустилась мне на плечо. К счастью, в руках у меня была толстая палка. Быстро обернувшись, я одним ударом сбил моего преследователя с ног. Это был предатель Гордон. Я почувствовал искушение остановиться и вторично ударить его. Но мимо уха моего просвистела пуля, и в нескольких шагах от себя я увидел мистера Стаббса и еще какого-то человека. Оба были вооружены пистолетами и целились в меня. Нельзя было терять ни минуты. Я снова пустился бежать, спасаясь от неминуемой смерти.
Раздалось еще несколько выстрелов, но пули не задели меня. Наконец мне удалось достигнуть густого кустарника. Здесь опасность была не столь велика.
Надо полагать, что я был более ловок, чем мои преследователи, и вскоре я оказался вне поля их зрения. Еще с полчаса я все же продолжал бежать. Наконец, совершенно обессиленный, я опустился на землю и постарался перевести дух и хоть сколько-нибудь собраться с мыслями.
Ночь была безлунной, легкий туман застилал небо, звезд не было видно. Я не мог отдать себе отчета в том, где нахожусь, но постарался все же угадать направление и двинулся к заброшенной плантации. Только сейчас я заметил, что раньше на бегу сильно повредил ногу. Я не мог бы даже сказать, когда это случилось, но боль была очень сильна, и мне было трудно итти. Я напряг все силы в надежде до наступления рассвета добраться до нашего убежища.
Долго я кружил по совершенно неведомым мне полям и рощам. В конце концов я достиг ручья, вид которого показался мне знакомым.
Утолив жажду, я побежал дальше уже значительно быстрее. До заброшенной плантации оставалось еще миль пять или шесть, и мне приходилось следовать по извилистой дороге. Преодолевая боль, я собрал все свои силы в надежде вскоре оказаться подле Касси. Солнце давно уже взошло, когда я, наконец, добрался до источника. Касси ожидала меня в томительной тревоге. Мое опоздание очень напугало ее, а мое изодранное платье, усталость и волнение, отражавшиеся на моем лице, отнюдь не могли ее успокоить.
Бросившись к источнику, я склонился над ним, чтобы напиться. В это мгновение Касси громко вскрикнула. Я поднял голову и увидел нескольких мужчин, спускавшихся вниз по склону обрыва. Не успел я выпрямиться, как двое каких-то людей сзади навалились на меня. Двое других скатились вслед за ними по склону, и в то самое время, как я собирался вступить в бой с теми, кто схватил меня, и раньше даже, чем я успел отдать себе отчет в степени грозившей мне опасности, я оказался во власти этих новых противников.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Позже я узнал, что мистер Стаббс и его спутники, промахнувшись при стрельбе по мне и оказавшись не в силах состязаться со мной в беге, вернулись обратно в лавку Гордона. Они немедленно же послали за подкреплением, и вскоре к ним присоединились два помощника и - что было для них самым ценным - Джовлер, пес, прославившийся по всей округе своим необыкновенным чутьем и ловкостью при охоте за беглыми неграми.
К ошейнику Джовлера привязали веревку и пустили его по следу, придерживая другой конец веревки. Собака медленно двинулась вперед, не отрывая носа от земли. Стаббс и его банда не отставали от нее. Так как последнюю часть пути я поневоле шел медленно, Джовлер и те, кто следовал за ним, выгадали довольно много времени и достигли источника почти одновременно со мной. Открыв наше убежище, они
