Избранная

– А какая была причина для того, чтобы убить мою мать? – спросила она.

Золотистые глаза метнулись в ее сторону. Похоже, Хантер был застигнут врасплох.

– Мне было всего пять лет, но я все прекрасно помню, – продолжала Ракель, делая шаг навстречу Хантеру. – Ты убил ее, просто свернув ей шею. А зачем ты убил Тимми? Ему было четыре года, но ты выпил его кровь. А мою тетю? Ты хотел сжечь меня, но погибла она.

Ракель замолчала, глядя на человека, которого искала двенадцать лет. Но он, похоже, не узнавал ее.

– В чем дело? – спросила она. – Ты убил так много маленьких детей, что не можешь вспомнить? Или вполне уверовал в созданный тобой благородный образ?

– Ракель… – прошептал Квин.

Она повернулась к нему:

– Это он, я в этом уверена.

Квин посмотрел на человека, сделавшего его Редферном. Глаза Квина потемнели, превратившись в две черные зияющие дыры.

«Один взгляд в эти глаза может стать смертельным», – подумала Ракель.

Но это была ее месть. Нож все еще находился у нее за поясом. Если бы только ей удалось подойти поближе… Она снова сделала шаг к Хантеру:

– Ты разрушил мою жизнь, но даже не помнишь меня.

– Я помню… – раздался голос из-за спины Хантера.

Ракель показалось, что она теряет сознание. Ребенок, стоявший позади Хантера, вышел на свет, и она вдруг почувствовала запах пластика и старых носков. Воспоминания навалились на нее, как снежная лавина.

– Тимми! О господи, Тимми!.. – только и смогла вымолвить она.

Он был таким же, каким она видела его в последний раз двенадцать лет назад. Темные волосы и широко распахнутые голубые глаза. Но это уже не были глаза ребенка. В них было слишком много знаний и опыта, и это пугало.

– Ты бросила меня, – сказал Тимми. – Ты обо мне не заботилась.

Ракель закусила губу, но слезы уже текли ручьями по ее щекам.

– Прости меня…

– Никто обо мне не заботился, – продолжал Тимми, беря Хантера за рукав. – Ни один человек. Все люди – враги.

Он улыбнулся прежней, знакомой ей до боли улыбкой.

Хантер взглянул на Тимми, потом на Квина.

– Просто удивительно, как быстро они всему учатся, – сказал он. – Ты ведь не встречался с Тимми? Он жил в Вегасе, но я решил, что он может пригодиться здесь.

Он повернулся к Ракель.

– Конечно, я тебя помню. Ты немного изменилась, повзрослела. И ты не такая, как мы.

– Ты слабая, – вступила в разговор Лили, подходя к отцу. – И проживешь короткую жизнь, поскольку не представляешь собой ничего особенного. Другими словами, ты – пища, добыча.

– Хорошо сказано, – улыбнулся Хантер. Он вернулся к Квину, и улыбка сошла с его лица. – Отойди от нее, сынок.

Квин придвинулся ближе к Ракель.

– Мы – духовные супруги, – сказал он. – И мы уйдем вместе.

За спиной Ракель раздался шум, словно дикие звери почуяли добычу и начали проявлять нетерпение.

– Я давно начал беспокоиться о тебе, Квин, – сказал Хантер. – Прошлым летом ты позволил Эшу и его сестрам сбежать из тайного убежища. Не думай, что это осталось для меня незамеченным. Ты становишься слишком мягким и слишком слабым. В последнее время многие из нас начали утрачивать силу.

Нужно встать спиной к спине, – мысленно передал Квин Ракель.

Она тут же заняла нужную позицию.

Вампиры окружали их, образуя кольцо. Ракель видела их улыбающиеся лица.

– Лили говорила мне, что последние несколько дней тебя как будто подменили, что ты слишком увлекся одной девчонкой.

Ракель достала нож. Вампиры внимательно следили за каждым ее движением.

– Но разговоры о духовном супружестве… Это эпидемия, которая поражает наш народ. Ты должен понять, почему я обязан искоренить эту заразу. Во имя старых, добрых времен давайте покончим с этим как можно быстрее.

Я же говорил тебе, что мы увидимся позже, – зазвучал в голове Ракель голос, но это не был голос Квина.

Она постаралась пропустить слова Хантера мимо своего сознания, поскольку не хотела думать о них сейчас. В данный момент ей нужно было сосредоточиться: предстояло самое серьезное сражение в ее