на пороге.
Когда Коннор вернулся в город из поездки в Десятимильный каньон и услышал о подвигах Кэт, то накричал на нее, больно ранив ее чувства.
– Ингрид, по крайней мере, оставила детей нам, – вопил он, – а вы подвергаете их опасности!
Кэт была вынуждена согласиться. Она уже сожалела о своем поступке, в особенности потому, что знала: дети поднимут шум, если узнают, что их не берут в следующий поход на салуны.
– Вы должны пообещать мне никогда больше не делать ничего подобного, – сурово потребовал Коннор.
– Обещаю, – проговорила Кэт. Коннор удивленно взглянул на нее.
– Хорошо, посмотрим.
В следующее воскресенье Кэт, верная обещанию, оставила детей у Макнафтов, а с собой взяла Нолин и Мэри Бет для пополнения рядов «Брекенриджской Лиги борьбы за трезвость» – так они с отцом Дайером окрестили свою группу. Она попросила Фредди посмотреть, нельзя ли привлечь и других сестер, но та отказалась, объяснив свой отказ тем, что настоятельница се не пустит, если узнает об участии своей монахини в этом мероприятии.
– Так она не знает? – воскликнула Кэт, поражаясь смелости подруги.
Фредди махнула широким рукавом своего черного одеяния и сказала:
– Это доброе дело.
На этот раз им предстояло посетить девять оставшихся салунов Брекенриджа. Этот поход обещал стать самым грандиозным вызовом пьянству, так как один из владельцев публично поклялся, что не позволит проповеднику и кучке женщин закрыть свое заведение. Гертруда Бригл предложила снова пойти к братьям Энгл, которые вели себя более вежливо. Кэт подозревала, что ей понравился один из братьев, хотя Гертруда никогда не призналась бы в этом, стойко продолжая оставаться противницей пьянства.
Отец Дайер был решительно настроен против упорствующих грешников в их гнусном притоне. Муж- трезвенник пришел без своей жены, что заставило Кэт встревожиться. Ей вовсе не хотелось стать причиной семейного разлада. Она старалась держаться поближе к Фредди. Ни один мужчина, даже протестант, не осмелится приставать к женщине, которая находится в обществе монахини.
Когда они вошли в салун, оклеенный красивыми обоями с выпуклым рисунком, и роскошной стеклянной витриной для сигар, горняки принялись выкрикивать:
– Здрасьте, мисс Кэтлин! – Это были те рабочие, с которыми Кэт встречалась во время своей поездки с Коннором. Она поразилась, что мужчины приехали так далеко, чтобы выпить, и хмуро глянула на них.
Другие окликали:
– Эй, сестра Фредди! – Кэт чувствовала себя очень неловко. Если бы преподобная мать слышала такое обращение, это бы ей не понравилось. Непринужденно улыбаясь, Фредди подошла прямо к группе своих почитателей и сказала им напрямую, что они должны оставить выпивку и пойти к своим семьям, в церковь или туда, где смогут найти себе достойную компанию.
Один из мужчин мрачно заметил:
– А здесь некуда пойти, кроме салуна, сестра Фредди.
Тем временем горняки, желавшие познакомиться с Мэри Бет и Нолин, осаждали Кэт. Девушки улыбались и бросали кокетливые взгляды на своих поклонников, словно находились на церковном празднике, а не в салуне. Отец Дайер как раз сбросил со стола розданные для игры карты и собрался подняться на «трибуну», чтобы произнести свою обычную речь, когда открылась дверь и вошел шериф Айлиф, вызванный владельцем салуна. Он заявил, что группа поборников трезвости устраивает беспорядки в его заведении.
– Ну, Бартли, – сказал Уилл Айлиф, – я не стану арестовывать отца Дайера. Каковы бы ни были его идеи, но он много делает для укрепления христианской веры в нашем графстве.
Пока шериф говорил, Кэт заметила, что муж-трезвенник выскользнул за дверь. Она усмехнулась и храбро осталась на месте. Правда была на ее стороне, и Кэт не сомневалась: ни один шериф не арестует ее за попытку творить добро.
– И, конечно, я не могу арестовать мисс Бригл. У нас не так много учителей, чтобы позволить себе сажать их в тюрьму.
Гертруда подмигнула Кэт, и обе усмехнулись, в полной уверенности, что шериф рассуждает таким образом, чтобы дать понять Бартли о невозможности арестовать кого бы то ни было.
– Итак, остаются мисс Кэтлин, две леди из Чикаго и сестра Фредди из обители Святой Гертруды. А там достаточно учительниц, чтобы заменить ее. – Он искоса взглянул на Бартли, так как начались громкие споры между сочувствующими горняками, которые успели познакомиться с Мэри Бет и Нолин и не желали, чтобы арестовывали таких подходящих невест, и теми, кто больше интересовался воскресной выпивкой, чем женщинами. – Разумеется, Коннор будет недоволен, если мы арестуем женщин, за которых он несет ответственность….
– Да пропади он пропадом, ваш Коннор! – взорвался разгневанный владелец салуна. – Я требую, чтобы их арестовали!
Уилл Айлиф почесал затылок.
– Ладно. – Он еще раз взглянул на Бартли. – Вы уверены, что хотите этого?
– По закону, женщинам нельзя находиться в салуне.
– Это верно, – согласился шериф. – А раз такое дело, мэм, может быть, вам стоит немедленно покинуть салун? – обратился он к Кэт.
– И не подумаю!
– В таком случае, мэм, вы арестованы за нарушение порядка и за то, что, будучи женщиной, находитесь
