– Ты повез маму за покупками?
Тот еле сдержал улыбку.
– Да, хотя должен признаться, что мне вряд ли захочется заниматься этим регулярно.
– О, не слушайте его. – Совершенно забыв о былой неприязни, она дружески хлопнула стоического дворецкого по спине. – Ему понравилось. Точно говорю. И у него неплохой вкус. Для англичанина.
Ленокс слегка поклонился.
– Благодарю вас, мэм. – Повернувшись к Лауре с Тедом, он спросил: – Я взял на себя смелость приготовить легкий ужин. Подать сюда?
– Это было бы прекрасно, Ленокс.
– Давай, старина, я тебе помогу, – предложил Тед, обнимая Ленокса за плечи, – а Лаура с матерью пусть пока пообщаются наедине.
– И вовсе не обязательно, – запротестовала Лаура.
Тед отмахнулся и вышел из комнаты.
Ширли взяла Лауру за руку и повела к дивану.
– Очень разумно с его стороны. – Она искоса бросила на Лауру вопрошающий взгляд. – Амос сказал, что Тед останется здесь. Это правда? Может, я чего-то недопонимаю?
Лаура улыбнулась:
– Ну… может быть, ты скоро кое-что поймешь. Ширли сжала ее руку.
– Хорошо. Потому, что этот молодой человек мне нравится все больше.
Лаура приняла настороженный вид.
– Я еще не знаю, хорошо это или плохо. – Затем, заметив задумчивый взгляд Ширли, спросила: – Что-то хочешь сказать, мама?
– Вообще-то да. – Ширли рассматривала свой кроваво-красный маникюр. – Не знаю, с чего и начать.
Улыбка Лауры погасла.
– Начать что?
– Сегодня вечером мне позвонил мой приятель, человек, которого я знаю еще по Германии. Он узнал из теленовостей, что меня освободили и разыскал через полицейское управление Бернета. Он теперь живет в Лос-Анджелесе и владеет там ночным клубом. – Она подняла глаза. – Он хочет предложить мне работу, Лаура. И длительный контракт.
– В Лос-Анджелесе?
Ширли кивнула.
– А как же твои планы купить «Золотой попугай»?
Ширли пожала плечами:
– Вряд ли у меня получилось бы. Как ты сказала, слишком много работы и ответственности.
«Все начинается сначала, – подумала Лаура, вспомнив такой же разговор, но только шестнадцать лет назад. – Она все такая же беззаботная, ее не волнует, что мы еще не успели отпраздновать ее освобождение, или спасение «Сентинел», или решение Теда остаться в Техасе. Ее поманило новое приключение, и она срывается с места».
Прекрати, Лаура. Ты больше не подросток. Ты теперь вполне взрослая женщина. Что до Ширли, то она всегда была такой. И ты это знаешь.
– Ты не сердишься на меня, девочка?
Лаура всмотрелась в подернутые мечтательной дымкой карие глаза и покачала головой.
– Нет. Конечно, нет. Я рада за тебя, мама. Я уверена, ты станешь звездой в Лос-Анджелесе. – Она выдавила из себя улыбку. – И когда же это произойдет?
– Я выхожу на работу с пятницы.
– О!
– Ты все-таки сердишься. – И не успела дочь ее опровергнуть, как Ширли уже изобразила на лице одно из своих трагических выражений. Оно напомнило Лауре Лану Тернер из «Мадам Икс». – О, Лаура, я постоянно тебя разочаровываю, не так ли?
– Вовсе нет.
– Я всегда была никудышной матерью!
– Прекрати.
– Это правда. Я никогда не занималась тем, чем должна заниматься нормальная мать: не учила тебя шить, не ходила на родительские собрания, не пекла кексы для вашего бойскаутского отряда, не пела тебе колыбельных…
Лаура улыбнулась:
– Почему же? Пела.
Ширли подняла брови:
