паху, но, как он ни напрягался, из этого ничего не получалось. И тут тоже чего-то не хватало, он был уверен в этом.
Прекратив бесполезное дерганье, он пополз по земле дальше.
Здесь пахло смертью, он совершенно отчетливо чувствовал это. У него не было никаких сомнений в том, что кого-то здесь настигла смерть.
Припав грудью к земле, Ульвар втянул в себя волнующий его запах.
И в мозгу его возникло видение. Он никогда раньше не переживал ничего подобного, он был так возбужден! Он видел! Это было в его голове…
Огромный, грузный мужчина… И множество страшных тварей, кусающих его, рвущих его на части…
Какое великолепие! Все существо Ульвара переполнилось радостью. Он тяжело и взволнованно дышал. Что это за существа? Должно быть, это были призраки, когда-то населявшие Гростенсхольм, о которых болтали в школе мальчишки. Как жаль, что больше нет этого серого народца! Он нашел бы с ними общий язык, ведь они так же, как и он, были преисполнены злобы.
Да, многое было от него скрыто! Но он должен…
Ульвар вздрогнул. Его внутреннее чувство времени подсказывало ему, что пора возвращаться домой. Марко уже должен идти из этой идиотской школы, разлучившей их. Когда-нибудь Ульвар спалит эту дурацкую школу! Вот будет костер! Мысль об этом заранее радовала его. Вот бы там, внутри, остались учителя! Запахло бы горелым мясом. Как это было бы великолепно!
Что касается дьявольщины, то тут уж ничто не могло сравниться с фантазиями Ульвара.
Он торопливо оделся и опрометью, словно дикий зверь, бросился через лес.
— Неужели ты пойдешь туда, Малин? — сказал Вильяр, продолжая беседовать с ней во дворе.
— Да, пойду прямо сейчас, пока злость моя не остыла, — ответила она. — Они не имеют права прикасаться к нашей части кладбища. Другие пусть поступают с могилами своих предков как хотят. Но никто не посмеет осквернить могилы Людей Льда!
Она вздрогнула. Жуткое на вид создание крадучись пробиралось между домами.
— Привет, Ульвар, — дружелюбно произнесла она. — Ты пришел вовремя, как обычно. Ты, как никто, имеешь чувство времени.
Он состроил гримасу по поводу ее похвалы.
При виде его Белинда не могла сдержать дрожь. Видно, ей никогда не привыкнуть к нему!
Ульвар был ниже ростом, чем его брат. У него была такая осанка, словно в раннем детстве кто-то основательно поездил на нем верхом. Каждый раз, глядя на Ульвара, Малин испытывала что-то вроде сострадания, но ей приходилось это скрывать. Он любил, когда его присутствие внушало окружающим страх.
Внешность Ульвара была весьма характерной.
Если уж и можно было сравнивать его с кем-то из прежних меченых, так это с Гримаром. С этим, похожим на корягу чудовищем из долины Людей Льда. Или с Ханной. Или с той девочкой, которую родила Габриэлла и которой Лив и Аре дали умереть, ничего не сделав для того, чтобы у новорожденной установилось дыхание.
Тенгель Добрый, Ульвхедин, Map и Хейке выглядели устрашающе, но в каждом из них было что-то такое, что привлекало к себе других. Ульвар же был просто страшным, и ему самому это нравилось. Он не хотел быть привлекательным. Он высмеивал любую привлекательность. Привлекательность была недостойна мужчины! Нет, он предпочитал выглядеть как дьявол или, на худой конец, как лесной зверь! Такая внешность была для него символом власти.
Его голова, лишенная шеи, сидела прямо на плечах, гротескно широких и острых. Руки свисали ниже колен. Ноги были короткими и кривыми, грудь — необычайно широкая, переходящая, без всякого намека на талию, в бедра. Волосы были неопределенного цвета: что-то среднее между серым, пепельным и черным. Они всегда в беспорядке падали ему на глаза, коварные, отливающие желтизной глаза, и никто не имел права стричь или причесывать его, а тем более — мыть ему голову. Скулы у него были торчаще-острыми, рот напоминал оскаленную пасть зверя.
И всем этим он неимоверно гордился. Можно было смело сказать, что судьба его не обделила: он желал именно этого.
Внимательно оглядев всех по очереди, он понял, что что-то не так. Вильяр сказал ему о могилах, которые собираются сровнять с землей.
Ульвару вообще нравились кладбища. Он видел там то, что не видели другие. Ах, как много интересного он знал о мертвецах!
Напротив, предки Людей Льда его мало интересовали, поскольку они никогда не являлись ему и не беседовали с ним. Хорошо, что он не знал, что они имели обыкновение являться другим меченым. На Липовой аллее никто не говорил ему об этом. Все считали, что ему лучше всего пребывать в неведении относительно всего этого.
Многое люди скрывали от Ульвара, и на это были причины.
Не успел он как следует обдумать сказанное, как Малин отправилась в коммунальное правление, чтобы разобраться во всем.
— Пойдемте обедать, мальчики, — сказала Белинда. — Вы, наверное, проголодались!
Вильяр и Хеннинг были уже на кухне, братья-близнецы тоже отправились туда.
Малин вошла в насквозь прокуренное здание коммунального правления. Она стала смотреть на таблички, висящие на дверях… Вот! Дорожное строительство. Может быть, ей нужно сюда?
Это оказалось не там, но ее направили в большой зал, в котором ее шаги гулко отдавались на деревянном полу среди пустых стен. Она быстро нашла того, кто был ей нужен, и изложила ему суть дела.
Чиновник, молодой человек со строгим взглядом и корректными манерами, нахмурился.
— Но ведь эти могилы такие старые, фрекен Кристерсдаттер. Никого они больше не интересуют!
— Нас интересуют, — раздраженно ответила она.
Она вдруг замолчала. Не стоило говорить ему, что они чуть ли не общаются с ними, во всяком случае, обретают покой, посещая эти могилы. И она закончила свою тираду иначе, чем предполагала:
— Мы постоянно поддерживаем там порядок. Мы заботимся об этих могилах. Это часть нашей истории.
— Нам известно, что Люди Льда когда-то были очень влиятельными в этом округе, — сдержанно произнес он. — Но времена теперь другие.
— Неужели? — запальчиво произнесла Малин.
Этот молодой человек был слишком строг, чтобы казаться привлекательным, хотя на вид он был очень симпатичным. Но канцелярская работа оставила на нем свой след, заставляя его сохранять важный вид.
— Как вы, наверное, заметили, у нас очень большой прирост населения. И это имеет свои последствия в отношении кладбища тоже.
— Но ведь кладбище можно расширить! Он пожал плечами:
— В каком же направлении? Мимо протекает река, как вам известно, с другой стороны —
