Тула поблагодарила за честь и сказала, что сперва должна спросить Томаса. Но теперь он стал таким тяжелым на подъем, что она не питала особых надежд.
— Попытайся! — сказала Аманда. — Будет так замечательно, если вы придете!
Две подруги вместе отправились по магазинам, а когда завершили прогулку, Аманда решила проводить Тулу к экипажу. Они задержались в красивом парке — захотели немного посидеть на скамейке и поболтать напоследок. Они ведь так редко виделись. Да и коробки были тяжелые: покупали все подряд, как сумасшедшие, а теперь мучились угрызениями совести. Тула купила инструменты для Томаса, отрезы на платье себе и на рубашку Кристеру. Он сейчас жил у дедушки Эрланда и бабушки Гуниллы, замещая шлюзового смотрителя, но часто забегал домой повидать родителей.
Вдруг сердитый девичий голос прокричал:
— Саша! Быстро иди сюда! Иди сюда, кому говорю!
Саша? Так ведь звали собаку Магдалены? Девочки, о которой рассказывал Кристер?
В тот же миг мимо, опустив голову и поджав хвост, стремглав пронеслась маленькая лохматая собачонка.
За ней поспешила девочка-подросток. Туле не удалось ее внимательно разглядеть, только бросилось в глаза, что ей лет пятнадцать или чуть больше. Собачку поймала супружеская пара, наверное, родители девочки. Они вели маленького мальчика лет четырех. Затем все семейство удалилось из парка.
Тула повернулась к Аманде.
— Кажется, мне знакома эта семья. Не знаешь ли, кто они?
Ее ровесница-подруга, в такой же неизменно элегантной одежде и с модной прической, слегка язвительно сказала:
— Эти-то? Это Бакманы.
— Ах, так это они! Разве они живут здесь, в Линчепинге? Я думала…?
— Они переехали сюда три года назад. Живут в роскошном доме на другом конце парка. Да-да, вон в том белом.
— Гм, — произнесла Тула таким голосом, словно замышляла злодейские козни. — Мне нужно как-нибудь их навестить.
— Их? Они никогда не принимают визитеров. И не общаются с кем попало, имей в виду! Нужно быть по меньшей мере королем, чтобы получить у них аудиенцию. Но они согласились явиться на праздник. Это было весьма неожиданно. Тула медленно проговорила:
— Аманда… Не думаю, что удастся вытащить на праздник Томаса, это почти невозможно. Но нельзя ли взять вместо него сына?
— Да, конечно! Кристер такой очаровательный!
— Тогда мы говорим тебе большое спасибо и обязательно придем. Кристер и я.
3
По дороге домой Тула заехала на шлюзы в Боренсберг.
В тот день там работали и Кристер, и дедушка Эрланд, и еще один дополнительный смотритель, потому что началась летняя навигация. Кристер сумел улучить несколько минут. Она смотрела, как он приближается, загорелый и симпатичный, с выгоревшей челкой и радостными глазами.
Какой ладный юноша, подумала она. Неужели это действительно тот самый Кристер, который сто лет назад стоял на четвереньках у пруда и, пачкая локти и колени, целовал четырех озадаченных лягушек, чтобы посмотреть, превратятся ли они в прекрасных принцесс? Или тот Кристер, который стащил у учителя указку и пытался превратить ее в волшебную палочку, чтобы заколдовать щербинки между зубами? Прекрасными белыми зубами, которые росли слишком далеко друг от друга и вызывали бесконечные комплексы? Это было время, когда он начал смотреть на девушек. Сколько ему было тогда? Двенадцать? А теперь стал совсем взрослым…
Ах! — Тула вздохнула, но сколько гордости было в этом вздохе!
Она быстро рассказала ему новость.
Воцарилось молчание.
Только вокруг них пиликали сверчки.
Тула бесцеремонно заявила:
— С сожалением должна констатировать, что мой единственный сын выглядит очень глупо.
Кристер закрыл рот. Когда дело касалось его выдающихся умственных способностей, он реагировал очень болезненно. С этим не следовало шутить.
Он схватил ее за руку.
— Ты уверена, что это была она? Та, что ты видела, была самой прекрасной на свете?
— Я видела ее только сзади. Но все совпадает, не так ли?
— Да, — произнес он в блаженном восторге. — Да, конечно. Кроме одного… Она не могла кричать на собаку. Магдалена любит своего Сашу!
— Ну, это мелочи. Ты пойдешь со мной? Он внезапно ужасно разволновался.
— Мне же совершенно не в чем идти!
— Ах, что за женский аргумент, — заметила Тула. Он не слушал ее.
— Я, конечно, могу попросить свою добрую фею превратить мои лохмотья в наряд прекрасного принца…
Тула ласково взглянула на него.
— Если ты позволишь, твоя земная фея сошьет для тебя новую рубашку из свежекупленного отреза. А что касается одежды, здесь тебе грех жаловаться.
Вдруг он снова встрепенулся.
— Мне надо домой. Я должен чуть-чуть прихорошиться!
— У нас в запасе масса времени. Ты будешь так прекрасен, что тебя родной отец не узнает. Возвращайся к работе, дедушка ждет!
«За Кристера не придется краснеть, — думала Тула, вступая под своды Городского клуба, где они были тепло встречены Амандой и ее мужем-аптекарем. — У кого еще найдется такой статный красивый сын, как у меня?»
В ней, конечно же, говорила материнская гордость, ибо в зале были юноши покрасивее и понаряднее Кристера, хотя и не внушавшие такую симпатию. Глаза, светившиеся мальчишеским ожиданием и надеждой, могли сломить любое сопротивление. И никто не был таким свежим и загорелым, как он. Знатные горожане, возможно, брезгливо поморщились бы, узнав, что он шлюзовой смотритель, но Тула не собиралась кричать об этом во всеуслышание.
Но не только поэтому молодые девушки бросали на него любопытные взгляды, а матери придирчиво брали на заметку. Пожалуй, годится в зятья… Дело в том, что подходящих женихов для множества заневестившихся девиц в городе было недостаточно.
Один бойкий молодой человек приблизился к Туле и попытался завязать непринужденный и хвастливый разговор. Он обернулся к Кристеру и сказал:
— Добрый день, меня зовут Бенгт, представь меня своей сестрице!
Кристер так опешил, что начал заикаться.
— Моей сестрице? Думаешь, она мне сестра? Да это же моя мать!
Юнец с минуту изумленно таращился на них, а затем быстро исчез. Тула сладко улыбнулась Кристеру, а тот в отместку заявил:
— Теперь он подумал, что ты легкомысленная молодая дама, родившая ребенка в десятилетнем возрасте. Но смотри не загордись, попробуй только пококетничай с кем- нибудь!
