Конечно, она может объяснить ему, где они живут, но сегодня он вряд ли застанет их дома. Сегодня все местные жители идут в баню Бергквары, чтобы вымыться перед Рождеством.
Ой, ой! Что же теперь делать Хейке?
Конечно, у него мог бы быть исключительный случай — увидеть всех сразу. Но он вряд ли сможет пойти в баню. С его-то лицом и его чудовищным телом! Он был волосат от груди до бедер, словно лесной тролль, и, подобно Тенгелю Доброму, Ульвхедину и многим другим несчастным «меченым», он был от природы таким же могучим по мужской части, как Пан, бог телесной любви и продолжения рода.
Какая ирония! С такими мужскими достоинствами быть таким одиноким!
Нет, он не осмеливался показаться в бане. Ему нужна была помощь Арва. Об Эрланде Бака ему не хотелось спрашивать Гуниллу: это разожгло бы ее любопытство.
— Ах, я так нервничаю, Хейке, — прошептала она, уже в пятый раз вытирая руки о фартук. — Ты думаешь, инспектор будет доволен? Достаточно ли пропечен пирог? На второй день Рождества сюда придут важные господа, ведь господин Грип сказал, что он наконец-то осмелился пригласить людей — теперь, когда у него есть помощь по дому. А мне не удалось печенье! Смотри, что получилось, — беспомощно засмеялась она, — сплошное уродство!
— Святочные печенья и должны выглядеть уродливо, Гунилла, — сказал Арв Грип, входя на кухню. — Все великолепно, мой друг, лучше и не бывает!
Лицо Гуниллы просияло.
Хейке тут же придумал историю о том, что по дороге ему встретился человек, попросивший передать привет трем названным юношам. Не мог бы Арв пойти с ним к бане и показать ему этих трех парней, ведь народ уже начал выходить оттуда. Но Хейке не хочет, чтобы его видели. Ему нужно набраться смелости, чтобы поговорить с ними попозже.
Конечно, Арв поможет ему в этом, это дело пустяковое. Почему бы им не пройти в его контору? Люди как раз проходят мимо его окон.
Хейке был ему за это благодарен.
Они стояли в конторе и болтали по поводу предстоящего Рождества. Хейке должен был провести этот праздник в доме Арва. Это было делом само собой разумеющимся.
— А вот и Свен Карлссон, отец Нильса Свенссона, о котором ты спрашивал. А вот и его сыновья.
Хейке увидел худощавого, пожилого человека с широким лбом и глубоко посаженными глазами. Челюсти его были еще шире, чем лобная часть.
— А вот и братья Андерссоны, — сказал Арв, — Эрик и Мате. Они вон там, в толпе мальчишек, белокожие, с голубыми, узко поставленными глазами.
Они были похожи друг на друга, как близнецы.
«Хорошо, что это так», — подумал Хейке. Теперь он мог исключить их обоих. Ни один из них не мог быть Кристером, сыном Арва.
Какой-то парень вышел ленивой походкой из бани. Нижняя часть его лица была шире верхней.
— Это наверняка Нильс Свенссон, — сказал Хейке.
— Верно! Точная копия своего отца. И этот тоже отпадал.
Оставался только один, кто мог быть исчезнувшим Кристером Грипом из рода Людей Льда. Эрланд Бака.
Люди шли и шли. Вымывшиеся и свежевыбритые, с еще мокрыми волосами. Оживленные и окрепшие от сознания собственной чистоты.
Хейке вздохнул. Ему тоже не мешало бы помыться!
Словно читая его мысли, Арв сказал:
— Мы можем сходить туда с тобой, когда стемнеет. Я вижу, теплая вода так оживляет людей. Гунилла постирает твои вещи, а на Рождество я одолжу тебе свою одежду.
— Это слишком любезно… Но я согласен, потому что на Рождество хочется быть немного лучше, каким бы бедным ты ни был.
— Конечно! Я так рад, что ты появился здесь, ты даже не представляешь себе!
Хейке рассеянно усмехнулся, потому что взгляд его был прикован к фигуре, движущейся по дороге от прачечной.
— Господи… — простонал он.
В полном обмундировании, с саблей и звенящими шпорами, статный и красивый, по дороге маршировал солдат.
— Да, это Эрланд Бака, — улыбнулся Арв. — Ему вовсе не полагается носить дома форму, но ему нравится, когда на него смотрят.
«Какой видный парень! О такой внешности можно только мечтать! Возможно, он несколько наивен, но вряд ли в нем есть что-то дурное», — думал Хейке.
Для Гуниллы это был бы превосходный муж.
Хейке почувствовал, как в груди у него что-то защемило. Но Эрланд Бака вполне мог бы быть сыном Арва.
Что, если бы Гунилла стала невесткой Арва? Он высоко оценил бы ее, ведь он был так привязан к этой девушке.
Но она не хотела выходить замуж за Эрланда. Или, вернее: не осмеливалась.
У нее на примете был другой, за которого она могла выйти в любой момент и который был бы с ней сдержан.
Ничего хорошего из этого не вышло бы, кем бы он ни был. Эрланд был создан для нее, потому что она сама так недвусмысленно показывала свои чувства к нему и потому что он был таким привлекательным, по крайней мере, внешне.
Хейке вздохнул.
Арв чихнул.
— Наверняка я подхватил простуду! И как раз на Рождество! А ведь мне нужно принимать гостей! Хозяина имения и ленсмана и…
Он снова чихнул.
— Это серьезная болезнь?
— Нет, это скоро пройдет. Но она такая изнурительная. Температура, слабость…
— Да, благородные господа тоже подвержены простуде…
И пока Хейке размышлял, как ему получше устроить дела Эрланда и Гуниллы, Эрланд направил свой шаг в сторону конторы и решительно постучал в дверь.
Но когда он вошел, глаза его не излучали радости жизни.
— Добрый день, господин инспектор, — сурово произнес он и прекрасно отдал честь.
— Добрый день, Эрланд, приятно видеть тебя дома. Познакомься, это мой родственник, Хейке Линд из рода Людей Льда.
Повернувшись к Хейке, Эрланд вздрогнул.
— Господи помилуй, да это же сам Сатана! — не задумываясь, произнес он.
— Хейке прекрасный парень, — сказал Арв.
— Это ты живешь в комнате Гуниллы? Она говорила о ком-то вроде тебя…
— Так оно и есть, — улыбнулся Хейке. — Но самое забавное, что она и о тебе так говорила.
Эрланд воспринял эти слова с угрюмым равнодушием.
— Обо мне? Я так не думаю.
— Но что привело тебя сюда, Эрланд? — спросил Арв.
Расправив плечи, солдат ответил:
— Я пришел сообщить, что не буду брать земельный надел.
