борясь с холодом.
Но вот звук раздался снова. Горький, стонущий от безнадежности. Буквально рядом с ней.
Это было крошечное строение. Ей пришлось спуститься по лесенке, вырытой в земле, чтобы добраться до очень низкой двери. Только ребенок или гном мог бы войти в нее, не сгибаясь.
Дверь, естественно, была на замке. Когда Виллему начала ощупывать ее, стоны прекратились. Внутри воцарилась пугающая тишина ожидания.
Виллему стояла тихо и думала. Ясно, что она хотела бы проникнуть внутрь, но как это сделать?
Дверь такая массивная, а она не из сильных. Будешь биться о дверь, останутся только синяки на плечах, а ее не откроешь.
Однако люди, как правило, прячут ключ где-нибудь поблизости. Может, ей повезет.
Она начала искать его. Там, где обычно оставляют ключи. Над дверной коробкой. Нет. Под дверью. Тоже нет. Щели в стенах? Нет, нигде нет. Осталась лишь капитальная стена, ибо крышу, крытую торфом, она уже основательно прощупала руками, как и трубу для стока воды с крыши. Один небольшой камень легко отделился… Она его вытащила. Прощупала углубление внутри. Пальцы наткнулись на что-то холодное, круглое, продолговатое: ключ!
Еще не веря в это, Виллему широко и в то же время напряженно улыбнулась, потом прислушалась. Во дворе было совершенно тихо. В главном доме – ни огонька.
Она вставила ключ в замочную скважину, что-то пробормотала про себя и открыла дверь. Мгновение она стояла, не двигаясь, но ничего не произошло.
Опасливо перешагнула она высокий порог; пришлось сильно наклониться, согнувшись почти вдвое.
Она оказалась в небольшом, пахнущем землей проходе. Еще одна дверь…
Виллему закрыла внешнюю дверь и зажгла фонарь. Там, где она оказалась, было не холодно. Но ей было страшно.
В небольшом проходе, который осветился пламенем фонаря, смотреть было не на что.
Она положила руку на ключ от внутренней двери, но остановилась.
– Я не знаю, кто находится за этой дверью, – сказала она тихим голосом, – но я испытываю к вам дружеские чувства. Не бойтесь меня и, пожалуйста, не убивайте меня! Я услышала ваши крики и хочу знать, не могу ли я вам помочь.
После такого признания она решительно повернула ключ и вошла внутрь, готовая к удару по голове. Ничего, решила она, надо выдержать это. Проходить слишком глубоко внутрь не обязательно.
Удара не последовало. Комната, в которую она вошла, была маленькой, но довольно опрятной, однако запах в ней был нехорошим, очень нехорошим. В очаге все еще тлели дрова. В одном из углов стояла кровать, и на ней лежало какое-то существо. Крепко связанное.
– Боже, – прошептала Виллему. – Кто ты?
Существо, довольно молодая женщина, уставилась на нее. По глазам было видно, что она еще не потеряла разума, но скоро утратит его. Виллему это видела. Волосы у женщины были острижены безжалостно коротко, лицо некрасивое, сейчас еще обезображенное ужасом и безнадежностью. Суставы рук – в ранах от ремней, которыми она была привязана к кровати.
– А ты кто? – спросила женщина сиплым голосом, которого уже почти лишилась.
– Я работаю здесь.
– Ты не похожа на прислугу.
– Это как кому угодно. Но кто же ты?
Женщина улеглась снова на кровать и закрыла глаза.
– Они ничего не рассказывали обо мне? – устало спросила она.
– Нет.
– Конечно, нет. Я должна быть забыта. Я Кристина. Дочь хозяев поместья. Белая ворона в семье.
Виллему наморщила брови.
– Я слышала кое-что о Кристине. Ты давно лежишь здесь?
– Два года.
– Что? Но почему? – спросила Виллему и села на край кровати.
Она поняла, что ветер дул в направлении ее комнаты, поэтому она и смогла услышать стоны. В противном случае она вообще ничего бы не услышала.
Кристина лежала с закрытыми глазами. Слезы стекали по лицу.
– Я совершила неслыханное преступление, влюбилась в юного хуторянина. Мы хотели пожениться. Мои родители, сестры и братья… все были возмущены. Он, мой друг… погиб, как
