Опустив голову, она увидела, что ее грудь поднимается из выреза нижней кофточки. Когда Натан склонился и поцеловал глубокую ложбинку, Сюзанна чуть не лишилась чувств.
Обняв ее, Натан расстегнул пояс. Сюзанна спустила платье через ноги, переступила через ворох ткани и остановилась перед Натаном в одной нижней юбке, чувствуя себя совсем беспомощной.
– Не бойся, Сюзанна, – прошептал он, склонившись и целуя пульсирующую жилку на шее. Он распутал завязки нижней кофточки и высвободил из выреза грудь, нежно касаясь ее. – Какая красота! Чудо! – Его голос наполняло благоговение.
Освободившись от нижней кофточки и юбки, Сюзанна застыла перед ним, не в силах поднять глаза.
Натан подвел ее к кровати, усадил на край и встал на колени между ее ногами. Он целовал ее груди по очереди, вбирая в рот соски.
Неописуемые чувства охватили ее, она привлекла Натана ближе, запустила пальцы в его волосы и сжала бедра, словно боясь, что он исчезнет. Она почувствовала, как Натан развязал пояс ее панталон, и во внезапном приступе страха попыталась оттолкнуть его.
Натан поднял ее на ноги.
– Все будет хорошо, Сюзанна. Обещаю, я не причиню тебе боли.
Это она и хотела услышать. Панталоны упали на пол, и она перешагнула через них.
– Иди ко мне, – шепотом позвал Натан. Она нахмурилась.
– Но… ты ведь не разделся…
– Знаю, – отозвался он с полуулыбкой. Сбросив сапоги, он уложил Сюзанну на кровать, прижав к себе. Грубая ткань одежды Натана вызвала в ней возбуждение, как и мысль о том, что он одет, а она обнажена.
Обняв ее, Натан поглаживал одной рукой ее груди, а другой скользил вниз по животу. Он коснулся кончиком пальца ее пупка, и Сюзанна коротко вздохнула, придвигаясь ближе. Его ладонь поползла ниже, едва касаясь кожи, дразня ее нежной лаской. Сюзанна хотела его, у нее ныл низ живота, но Натан упорно не дотрагивался до него.
– По-моему… тебе стоит прикоснуться ко мне там, – робко пробормотала Сюзанна.
– Всему свое время.
Его пальцы вновь остановились чуть выше пульсирующего холмика. Она заерзала и раздвинула ноги, приглашая его спуститься ниже. Он ответил на призыв, сразу обнаружив такое чувствительное место, что Сюзанна чуть не задохнулась от восторга. Пальцы Натана двигались кругами, поглаживали и ныряли все глубже, вызывая в ней всплески наслаждения.
Голос Натана превратился в хриплый, будоражащий шепот:
– Ты стала влажной и набухшей… ты готова принять меня, Сюзанна.
Если бы она могла говорить, она согласилась бы с ним. Но она просто пошире развела ноги, умоляя его продолжать. Он подчинился. Он ласкал ее, пока она не ощутила жгучее желание, которое не могла и не хотела сдерживать. Наслаждение нарастало в ней, достигало невероятных высот, и Сюзанна прошептала его имя, стараясь сдержать крик.
На пике блаженства она чувствовала себя невесомой. Повернувшись в объятиях Натана, она прильнула к нему, положив ногу на его бедро. Слезы подступили к самым глазам, и она не стала удерживать их.
– Спасибо тебе, – пробормотала она, наконец, обретя дар речи.
Под грубой материей джинсов он по-прежнему оставался твердым и огромным.
– Я разденусь, Сюзанна.
Она ответила робкой и вместе с тем соблазнительной улыбкой:
– Это предупреждение?
Он коснулся ее подбородка.
– Я боялся отпугнуть тебя. – Он поднялся с кровати, а Сюзанна забралась под одеяло.
– Ты не бросишь мне ночную рубашку? – мягко попросила она.
Расстегивая рубашку, Натан едва заметно улыбнулся:
– Ни в коем случае.
Сюзанна скорчила гримаску и показала ему язык. Натан стащил рубашку и начал расстегивать джинсы.
– Попробуй сделать это еще раз, и я покажу тебе, на что он годится.
Сюзанна поняла, что имеет в виду Натан, и на краткий миг воспоминания вызвали тошноту. Но она исчезла, как только Сюзанна увидела Натана обнаженным. Голый до пояса, он был красив. Обнаженный полностью он оказался великолепен – сильный, мускулистый, жаждущий ее. Желание и страсть забушевали в ее душе, когда она обратила внимание на его мужское достоинство.
Он потушил лампу и улегся рядом, осторожно обнимая ее.
– Прикоснись ко мне, Сюзанна.
Она провела пальцами по волосам на груди Натана, чувствуя под кожей упругие мускулы.
– Ниже, Сюзанна.
С трудом глотнув, она передвинула ладонь туда, где кожа была гладкой, горячей, но волосы не