«дежурный» графин, посмотрел на него, потрогал хрустальную пробку, но наливать не стал. Больше всего на свете ему хотелось сейчас узнать, что сказала бы по поводу состоявшегося только что разговора леди Тальен.
Раздумья прервал Морис, который вошел в комнату с каким-то особенно значительным лицом и спросил:
– Вы дома, сэр?.. К вам еще один посетитель.
– И кто же это? – осведомился Джек, почти уверенный в ответе.
– Леди Тальен, сэр… – Верный слуга скорбно опустил голову. – Она будет кричать и угрожать, если я скажу, что вас нет. Но я готов…
– Не надо таких жертв, Морис! Скажи, что я здесь, и с радостью приму ее… Только вот когда леди будет выходить отсюда, – крикнул маркиз вслед камердинеру, – не попадайся у нее на пути!
– Я вижу, вы так и не сменили этого грубияна лакея, которого я сто раз советовала выгнать, – начала леди Белла с порога. Присутствие в комнате самого «грубияна» нисколько ее не смущало.
– Благодарю вас, Морис, – сказал вместо приветствия маркиз. – Можете быть свободны. – И только после этого обратился к леди Тальен: – Что-то вы рано сегодня…
– Вас почти две недели не было дома, – с ледяной учтивостью сообщила Белла, видя, что маркиз нисколько не испугался ее воинственного настроения. – Поэтому решила навестить вас с утра, чтобы наверняка застать… Все протираете кушетки в заведении мадам Робюшон?
– А если и так? – Джек пожал плечами. – Вы мне хвала Господу, не жена, и я не обязан отчитываться перед вами.
– Я сейчас не в настроении обмениваться колкостями, Джек… – Не ожидая приглашения, Белла устроилась в кресле. – Мне нужно с вами серьезно и по возможности беспристрастно поговорить… Я хотела послать записку туда, но эти женщины…
– Эти женщины не читают чужих писем. В отличие от некоторых великосветских дам… – Маркиз взглянул на часы. С минуты на минуту должен был приехать Остин, а Джек по многим причинам не хотел, чтобы леди Тальен видела адвоката. – Говорите по сути, мадам, у меня мало времени.
– И все же, что это вас так отвратило от светских развлечений? – любезно осведомилась Белла. Когда требовалось, она умела себя сдерживать. – Может, к свадьбе готовитесь?
– О! Не подозревал, что у вас есть чувство юмора…
– Речь не обо мне. Вы еще не забыли, что должны жениться на моей племяннице? – Идеально наведенные губы леди Тальен сложились в милейшую улыбку. – А то у меня создается впечатление, что вы как-то слишком легкомысленно к этому отнеслись… У нас очень серьезные намерения, поверьте.
– А вы теперь при ней адвокатом?
Джек все же подошел к буфету и налил себе бренди. Белле предложить и не подумал.
– Адвокаты – вещь хорошая, но все нужно держать в своих руках. – В голосе леди Тальен зазвучала сталь. – В особенности имея дело с таким скользким типом, как вы.
– Ого! – Джек со смешком отхлебнул из стакана. У него было прекрасное настроение. – А если я не хочу быть у вас в руках?
– Тогда я… – Леди Белла сделала паузу. – Для начала пущу слух… что вы соблазнили юную Лили Дарлингтон, сестру вашего лучшего друга. После ваших прекрасных бальных танцев с ней мало кто в Лондоне не поверит в это… Потом придумаю что-нибудь еще…
– Ясно. – Джек с откровенной издевкой смотрел на сидевшую перед ним женщину. Может, он в свое время поступил с ней не совсем как джентльмен, но теперь нисколько об этом не жалел, – А если я тоже что-нибудь придумаю? Или вспомню? У нас ведь много общих воспоминаний, Белла. Будет о чем рассказать приятелям!
– Например? – небрежно осведомилась леди Тальен, чувствуя себя неуязвимой.
– Например, – Джек выдержал паузу до конца, – что у вашей племянницы Сары… есть любовник…
Густо напудренное, бледное, словно мрамор, лицо леди Тальен не могло побледнеть, и все же маркизу показалось, что он достиг своей цели. Внезапность нападения – лучший козырь.
– И этот любовник, – продолжил он самым спокойным тоном, потягивая из стакана и украдкой наслаждаясь производимым эффектом, – ее учитель танцев, итальянец… И она от этого учителя беременна…
– Это самая наглая ложь, – прервала его леди Белла, – которую я когда-либо слышала!
Пунцовые губы едва шевелились, словно не желая пропускать слова.
– Это вовсе не ложь, – отозвался маркиз, только после того как допил бренди. – Учителя этого зовут Винченцо Доцци…
– Этого не может быть! Все это вы придумали со своим адвокатишкой! Ну, ничего, на него я тоже найду управу!..
– Этот учитель только что был у меня… – Джек вполне откровенно наслаждался ее возмущением. – И готов подтвердить все это в суде.
– Вы… Вы подкупили его!!!
Леди Тальен вскочила на ноги и встала напротив Джека, прижимая к груди руки, стиснутые в кулаки. Теперь маркиз был доволен. Он, наконец, возбудил в этой женщине страсть. Настоящую, глубокую. Пусть и не похожую на любовь.
– Он не желает никакой платы, потому что хочет только одного… жениться на Саре.
– Проклятый идиот!
Даже под густым слоем пудры на щеках леди Беллы проступил румянец. Такого Джек не видел никогда, даже в те минуты, когда ее лицо было довольно близко от его собственного.
– Все равно, – голос леди Тальен стал больше похож на змеиное шипение, – я заставлю тебя жениться на Саре! Я буду бороться до конца! До самого Судного дня!.. Ты ублюдок! Грязный ублюдок!.. Скотина!!!
– Какой словарный запас, леди! Вы меня радуете. – Джек с истинным наслаждением наблюдал за выражением крайнего бессилия леди Тальен. – Вам следует сотрудничать с комиссией по составлению Большого Британского словаря.
Но леди Тальен уже не слушала. Подобрав юбки, она устремилась к двери и распахнула ее с такой силой, что если бы за дверью кто-то стоял, бедняге пришлось бы несладко.
Джек усмехнулся. Не зря он предупреждал Мориса…
Через полчаса они с Остином Уаттом сидели в кабинете Джека и обсуждали резко изменившуюся ситуацию.
– В общем, ты сэкономил кучу денег, даже предложив итальянцу столь щедрые отступные, – с усмешкой покачал головой Остин. – Люди Симингтона роют землю, он готовится к серьезной схватке. Она обошлась бы нам гораздо дороже… Кстати, не стоит ли позаботиться о безопасности Винченцо? После того как даже бедный Тревор пустился во все тяжкие, я готов ожидать от этой компании чего угодно… Смертельно раненная леди Тальен опаснее любой кобры.
– Делай, что сочтешь нужным, я тебе полностью доверяю, – рассеянно ответил Джек, глядя куда-то в пространство перед собой. – Предъяви его признания Симингтону… Может, это остановит старого пройдоху, и он не будет доводить дело до суда? Извещай меня изредка…
– А куда это ты собрался?
Остин удивленно взглянул на приятеля. Радость маркиза уже миновала, и он снова погружался в черную меланхолию.
– Поеду в Каслро, – уклончиво повел головой маркиз. – Что-то надоела столичная жизнь… Да и общение с такими особами, как леди Тальен, явно идет не на пользу моему здоровью. А там хорошо, спокойно…
– Да, там, конечно, сподручнее спиваться, – серьезным тоном вставил Остин.
– Нет, вот это – никогда! – С пафосом, достойным античных героев, воскликнул Джек и рассмеялся: – Чтобы маркизом Рэдвером стал Тревор?! Ради чего мы боролись?
– Тогда заводи сына. Это единственный способ сохранить все при себе…
– Где взять? – вздохнул маркиз, опять о чем-то задумываясь.
– Слушай, Джек, а не поехать ли тебе вместо деревни… в Париж? – хитровато улыбнулся Остин. – И не спросить ли там, где можно взять прекрасного здорового малыша, который бы мог унаследовать титул маркиза Рэдвера?
Глава 19
День во всех отношениях выдался прекрасный. Лошади Поля Дюруа выиграли несколько призов на скачках в Лоншане, и теперь все семейство собралось отпраздновать это событие в кругу самых близких друзей.
Большой стол был накрыт прямо в саду перед загородным домом. Все веселились, поздравляли друг друга, и только Венера, о чем-то задумавшись, сидела особняком в сторонке. Происходившее вокруг, будто не интересовало ее.
Поль Дюруа временами поглядывал на дочь и озабоченно вздыхал. Он был человек умный, проницательный и видел, что Венера вернулась из Лондона изменившейся, совсем иной. Даже работа по организации больницы не занимала ее так, как прежде, хотя она старалась находиться там с утра до вечера, взваливая на себя столько дел, что с лихвой хватило бы на троих.
Венере тоже не нравилось собственное состояние. Работа утомляла и не доставляла прежнего удовольствия. Она, как никогда, много спала, но сон не приносил отдыха. Словно проваливаясь вечером в черную яму, по утрам она просыпалась с головной болью и обрывками кошмара, таившимися в памяти. Все чаще в самые неподходящие моменты наваливалась беспричинная тоска, раздражение. Венера не помнила себя такой.
И все же, будучи натурой прагматичной, она не допускала мысли, что просто-напросто влюбилась. Тем более – в маркиза.
Джека можно было воспринимать как угодно, только не в качестве будущего спутника жизни. О нем можно было мечтать, видеть во снах, можно было вспоминать его как приятное мимолетное увлечение, но представить в роли жениха, мужа… Нет, эти несколько прекрасных, волшебных дней, проведенных с ним, не могли изменить ничего в ее жизни!
Но почему же сейчас, в этот прекрасный летний вечер, когда все вокруг веселились, ей было так нерадостно и горько? Почему она, тая надежду даже от себя, все чаще взглядывала на дверь?
Когда гости разъехались, а все домашние, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам, Трикси Дюруа подошла к мужу, который стоял на балконе и, облокотившись на перила, смотрел во тьму
