крови мы пока умолчали. Решили, что стоит дождаться результатов анализов.
Дик кивнул, набрал в грудь побольше воздуха:
– Ты уверена? Ведь это не вознаграждение за согласие стать донором? Если результаты окажутся отрицательными, они же не смогут пойти на попятный?
– Абсолютно уверена.
– Мелани?
Мелли недоуменно уставилась на протянутую руку. Она нужна Дику? На душе потеплело… Но не время размышлять о значимости пустячного жеста! Глубоко вздохнув, она последовала за Диком в безликую атмосферу ослепительно белой больничной палаты.
Столь разительного сходства она не ожидала. Те же черты, те же сапфирово-синие глаза… Словом, портрет в миниатюре!
– Пациенту вредно переутомляться, мистер Грейсон, – заботливо сообщила медсестра.
– Я помню.
Дик с трудом владел собой. Лицо его осунулось, щеки ввалились: чего доброго, испугает ребенка! Но Мелли зря волновалась: на помощь Дику пришло актерское самообладание, и морщины разгладились словно по волшебству. Да, рубашка липла к спине, а ладони повлажнели, однако сторонний наблюдатель ни за что бы не догадался, что об этой минуте Дик Грейсон мечтал всю жизнь.
Но Мелли не была сторонним наблюдателем. Пусть все пройдет хорошо, молилась она про себя. Если Дика снова обидят, я этого не вынесу!
– Так ты мой папа. – В детском голосе звучало настороженное любопытство, но не более. Нежданное известие явно не травмировало психику мальчика. – А как мне тебя называть?
– Друзья зовут меня Диком.
– А это твоя жена?
– Я не женат.
– Выходит, у меня нет ни братишек, ни сестренок? – разочарованно протянул Ник.
– Пока нет.
Сначала Мелли подумала, что Дик имеет в виду Мэрилин, но затем по выражению его лица поняла: последние слова имеют самое прямое отношение к ней. Она покраснела до корней волос. Дик с интересом наблюдал за бурной сменой красок. С кровати послышался приглушенный смешок. Миниатюрная копия Дика переводила взгляд с незнакомки на отца и обратно: взгляд не по возрасту понимающий!
– Мне бы братишку или хотя бы сестренку… А то мама никак не хочет завести еще одного ребеночка.
– Жалость, какая, – посочувствовал Дик, не считая себя вправе развеять это заблуждение.
– А ты, правда, актер? Дик кивнул.
– А я найду себе приличную работу…
– Разумный подход, – одобрил Дик, ничуть не обидевшись. – Ты уже придумал, кем хочешь быть?
– Врачом, пожалуй. – Мальчуган почтительно оглядел ряд пробирок и трубок, подсоединенных к его изможденному тельцу.
– Вот Мелани тоже врач.
– Ух, ты! – Ник взглянул на Мелли с уважением. – Я ведь чуть не умер, представляете? – сообщил он с гордостью, в равной степени свойственной детям и старикам.
– Мы знаем. – Мелани тревожно оглянулась на Дика, но тот ничем себя не выдал.
– А вы режете покойников?
– Нет, только живых.
– Здорово!
В палату вошла медсестра.
– Боюсь, что пациенту необходимо отдохнуть.
– Как скажете, – покорно согласился Дик.
– Ты можешь зайти снова, если хочешь, – небрежно предложил мальчик.
Дик опустил взгляд: на тонкой бледной ручонке отчетливо выделялись синие росчерки вен. Глядя, как отец и сын церемонно пожали друг другу руки, Мелли смахнула непрошеные слезы. Хрупкая детская кисть утонула в широкой, сильной ладони.
– С удовольствием, – так же небрежно отозвался Дик.
Уже в коридоре он изнеможенно прислонился к стене. Поднес руку к глазам и недоверчиво протянул:
– Пальцы дрожат. Честное слово, дрожат! Дайте мне полный зал кинокритиков, готовых зарезать мой новый фильм, я и глазом не моргну. А в присутствии этого мальчика я страшно боялся ляпнуть что- нибудь.
– Все прошло отлично, – успокоила Мелли до глубины души растроганная его искренностью. И этого человека она когда-то считала поверхностным эгоистом, неспособным на подлинные чувства?
