– Это местные вожди, – пояснил Бренд, и Уинсом подпрыгнула от неожиданности. – Тот высокий – приятель ярла Эйольфа и, конечно, изберет только его сторонников.
Бренд оказался прав. Судьи занимали места, бросая неприязненные взгляды в их сторону. Ярл самодовольно улыбался.
Когда были назначены все двадцать четыре судьи, вожди торжественно уселись.
– Теперь самое главное – убедить судей, – прошептал Бренд. – Это один из способов выиграть дело.
– Один? – переспросила Уинсом. – Значит, есть и другой?
– Грубая сила, – пояснил муж. – Если другого выхода не будет, придется драться.
Уинсом нервно поежилась. Что за странное представление о правосудии у этих северян!
– Что случится, если ты… – она сглотнула, – если тебя осудят и мы не сможем пробиться к выходу?
Затаив дыхание, она ждала ответа.
– Объявление вне закона, изгнание, может, большая пеня или присуждение всего имущества в пользу ярла, – пожал плечами Бренд. – Или… или смерть. По-всякому бывает.
Уинсом, застонав, стиснула кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Бренд посмотрел на нее, погладил по руке, но пальцы Уинсом по-прежнему оставались судорожно сжатыми.
– Не бойся за меня, мой Восторг, – шепнул он.
– Как я могу не бояться, – прошептала она в ответ, но тут же смолкла – один из людей ярла что-то объяснял суду. Уинсом напрягла слух, чтобы понять смысл слов тощего сутулого мужчины, говорившего нараспев, словно стихами.
Бренд наклонился вперед, явно поглощенный рассказом. Когда седой оратор закончил говорить, Бренд выпрямился и вздохнул.
– Он не сделал ни одной ошибки! Я надеялся…
– Почему? Я ничего не понимаю, – недоумевала Уинсом.
– Этот старик повторял законы. Ошибись он хоть раз, Тинг был бы распущен, а дело закрыто.
Бренд скривил губы.
– Но он все прочитал правильно. Значит, суд будет продолжаться.
Он поднялся и начал говорить. Сердце Уинсом бешено заколотилось. Все судьи выглядели суровыми неуступчивыми людьми. Закаленные тяжелым крестьянским трудом, побывавшие в разрушительных набегах, они не знали пощады ни к себе, ни к другим. Уинсом подумала, что, доведись ей стоять перед подобным собранием, она не смогла бы вымолвить ни слова. Но Бренд продолжал говорить так же нараспев, медленно, как предыдущий оратор; по-видимому, он запомнил свою речь наизусть. Два-три человека в публике кивали, но судьи, казалось, остались равнодушными. Наконец Бренд замолчал и сел. Уинсом дернула его за рукав.
– Что происходит? Ты говорил слишком быстро, и я почти ничего не поняла.
– Меня обвинили в убийстве Эйрика.
Уинсом охнула. Она ожидала этого, но теперь, когда Бренд произнес роковые слова здесь, в комнате полной недружелюбно настроенных людей, ужасная мысль о том, что может ожидать мужа, вновь поразила ее.
Бренд неотрывно глядел в глаза жены.
– Я объяснил им, что Эйрик заслуживал смерти. Если я смогу убедить их в этом, значит, не подвергнусь наказанию и буду свободен, свободен теперь навсегда…
– Но ярл? – воскликнула Уинсом и заметила, как несколько голов повернулись к ней. – Ярл… – повторила она уже шепотом. – Он, конечно?..
И, переведя взгляд с ярла на мужа, разъяренно прошипела;
– Бренд, почему ты не скажешь им правду?! Ведь Инга…
– Тише, – выдавил Бренд. – Никто не должен слышать это имя! Держи язык за зубами, Уинсом!
Уинсом не могла отвести от него взгляда, но все, на что она отважилась, – побелевшими пальцами вцепиться в густой мех плаща.
Она боялась, что не выдержит, завопит и бросится вон из комнаты, однако продолжала оставаться на месте, немая, неподвижная. На лице Бренда застыло выражение холодного отчаяния. Уинсом знала – он готов принести себя в жертву, и все в ней протестовало против этого. Никогда она не чувствовала себя такой несчастной.
Ярл вскочил с места.
– Гнусное преступление, – ощерился Эйольф. – У Бренда Бьорнсона не хватило мужества признаться в содеянном. Он убил моего сына и сбежал!
Тихий ропот пронесся по комнате. Не было у норвежцев худшего преступления, чем предательское убийство.
– У него не хватило храбрости признаться, – повторил ярл, – и вместо этого он скрылся под покровом ночи, оставив меня скорбеть о сыне.
Уинсом сжала кулаки и закусила губу, чтобы не закричать о невиновности Бренда.
Бренд встал. Сердце Уинсом было готово разорваться. Все, что совершил Бренд… объездил землю в поисках Торхолла, привез его назад… так не поступают преступники, неужели судьи не понимают этого?!
