труб, а все, что осталось от мотка, после того как Фокс подтащил и усадил Фила на стул, было использовано для того, чтобы накрепко притянуть его плечи и бедра к стулу, лишив тем самым малейшей возможности пошевелиться.
Фокс глянул на свою работу, одобрительно кивнул, выпил глоток воды из-под крана, принес другой стул из спальни, уселся на него, закурил сигарету и стал рассматривать пленника.
— Ну, вот мы и встретились. — Он сделал еще затяжку. — Я поступил с вами подобным образом, потому что трудно сказать, насколько это затянется, и мне, возможно, придется выходить, чтобы перекусить и размяться.
Время от времени я буду ослаблять ваши путы, чтобы вы могли восстановить кровообращение, и когда я буду заниматься этим, то, надеюсь, у вас хватит ума не бросаться на меня, помня о том, что мне всегда доставляет удовольствие потренироваться на живом противнике и я обожаю экстремальные ситуации. Мои минимальные требования к вам следующие: скажите мне, откуда у вас эти десять тысяч долларов и за что вы их получили; расскажите, что вы делали и кого или что видели в здании Тингли во вторник вечером? После того как я получу ответы на свои вопросы, мы придем к большему взаимопониманию и будет видно, что делать дальше.
Фокс сделал еще одну затяжку, вышел и положил сигарету на блюдечко на столе, затем вернулся и вновь уселся на свой стул.
— Я стараюсь быть, по возможности, терпеливым и доброжелательным, но у меня склонность становиться назойливым, когда дела идут не так, как надо, а сейчас они в таком состоянии, что с уверенностью можно сказать: «Надо бы хуже, да некуда!» Быть вынужденным прибегнуть к столь крайним мерам, поверьте, для меня гораздо более мучительно, чем для вас, и это я говорю не для красного словца. Более того, я отдаю себе отчет в том, что мне это ничего не даст, если вы убили Артура Тингли, хотя бы потому, что у вас «кишка не так тонка», как я ожидал; но если вы не убийца, то мой демарш должен быть оправдан, и не сомневайтесь — так оно и будет. Через семь-восемь часов вы уже не будете тем, кем являетесь сейчас. У меня в голове возникла мыслишка, как устроить кое-что в чисто механическом плане, что не даст вам возможность заснуть, пока я буду отдыхать. К тому времени, когда я вернусь после завтрака…
Прямо на кухне вдруг раздался звонок. Фокс дернулся и вскочил. Так как в квартире не было звонка на двери, то сигнал мог быть только от входной двери в вестибюль дома. Фокс нашел кнопку домофона над раковиной и нажал на нее, одновременно не спуская глаз с Фила, видя, как напряглись мышцы на его руках и ногах, а глаза вспыхнули бессильной яростью. Детектив быстро ощупал узлы на веревках, шагнул из кухни, прикрыв за собою дверь, и открыл входную. Прислушался.
Звуки шагов, раздающиеся по лестнице, были слабыми, легкими, нерешительным; затем возникла пауза: тот, кто поднимался, явно пытался отдышаться. Затем звуки шагов послышались снова.
Еще до того, как кто-то появился на лестничной площадке, Фокс пришел к выводу, что это женщина, и мысленно прикидывал, кто бы это мог быть: Мэрфи, Адаме, Ятс или мисс Дункан. Хотя действительно это оказалась женщина, но ни одна из пришедших ему на ум. Достигнув лестничной площадки, запыхавшаяся и испытывающая чувство неуверенности, она огляделась, и, прежде чем успела заметить Фокса, притаившегося за открытой дверью, он уже успел ее разглядеть. Ей было за пятьдесят, стройная, хорошо сохранившаяся; ее с натяжкой можно было все еще назвать симпатичной, несмотря на то, что сейчас она больше походила на затравленного зверька, а норковое манто, надетое на ней, по стоимости превышало размер арендной платы всех жильцов этого дома, вместе взятых, за целый год.
Фокс сделал шаг навстречу.
— Как поживаете, мисс?
— Ох! — Это походило скорее на выдох. Она двинулась было к нему и опять остановилась. — Ох! — Еще два коротких шажка в его сторону. — Вы… вы Филип Тингли?
Фокс кивнул и улыбнулся:
— Собственной персоной у двери своего замка.
— Я опоздала, — заявила она безотносительно к чему-либо. Затем еще приблизилась, и Фокс ощутил слабый аромат ее духов. — Я вечно опаздываю. — Она нервно оглянулась. — Давайте пройдем в квартиру!
Он посторонился, вошел за ней и прикрыл дверь. И пока провожал ее в дальнюю комнату, заметил, как дернулась ее голова на шум, раздавшийся в кухне, и поспешил успокоить:
— Там моя собака. Я закрыл ее, потому что она бросается на людей. — Фокс неотступно следовал за женщиной по пятам. — Позвольте взять ваше пальто. Это не те стулья, к которым вы привыкли, но сидеть на них можно.
Она огляделась, и Фокс заметил, как она с отвращением содрогнулась, после чего позволила себе слегка дотронуться до потрепанной и засаленной обивки предложенного ей стула. Но по тому, с каким пристальным вниманием она устремила на него взгляд, он уловил, что в нем промелькнуло нечто такое, что крайне заинтересовало или, по крайней мере, заставило ее забыть про убожество окружающей обстановки после первого непроизвольного шока, вызванного непреодолимым отвращением. Фокс сел. Однако она не последовала его примеру, явно собираясь перейти к делу, и напряженность в ее глазах заставила насторожиться и его; казалось вполне вероятным, что разговор должен начать именно он, коснувшись какой-то из интересовавших обоих темы, а раз так, начинать ему было бы весьма опрометчиво. А вдруг она просто собирается торчать здесь и пристально смотреть на него?..
Он подарил ей улыбку и спросил:
— Похоже, я не оправдал ваших ожиданий. Я о том, как вы смотрите на меня…
Она вся напряглась.
— У меня и в мыслях нет ничего подобного. — Голос ее звучал холодно. — Поймите правильно, я ничего не жду. И пришла сюда только из-за вашего невозможного поведения, ваших чрезмерных требований — вот это и заставило меня попытаться воззвать в надежде, что в вас еще, возможно, что-то осталось от порядочности. Никаких сыновьих чувств я от вас не жду.
Глава 15
Фокс позволил себе взять маленький тайм-аут на три секунды, чтобы собраться с мыслями и напрячься в полную силу, маскируя свои усилия тем, что достал платок и стал вытирать лоб.
— От этой возни с собакой я весь в поту, — заметил он как бы в оправдание.
Леди ничего на это не сказала.
— Естественно, — продолжил он, — я не согласен с тем, как вы характеризуете мои требования и поведение. — Сейчас продолжать изображать на лице приятную улыбку, конечно, уже не имело смысла, и Фокс встретил ее пристальный взгляд не менее пристальным, но более бесцеремонным. — И в мои намерения не входит демонстрация сыновьих чувств, даже если бы я их испытывал, а это далеко не так. Если вы собираетесь сыграть на этом… — Фокс умышленно оставил фразу незаконченной.
Она продолжала пристально разглядывать его еще некоторое время и нетерпеливо произнесла:
— Мой брат говорил мне, что вы мерзавец! Обычный вульгарный мошенник. Думаю, он допустил ошибку. — Ледяная улыбка появилась на ее губах и исчезла. — Женщина разбирается в подобных вещах лучше, чем мужчина. Вы не производите такого впечатления. Мой брат не отличается терпимостью и проницательностью, и думаю, он поторопился с выводами… несомненно, под впечатлением минуты. — Она вновь попробовала улыбнуться. — Возможно, он оскорбил вас, высказав свое мнение по поводу этого… ну как его там?., словом, бизнеса, для которого вы хотели получить деньги…
— «ВУМОН», — с вызовом подсказал Фокс.
Она кивнула.
— Не в названии дело. Он думает, что это просто предлог и что на самом деле эти деньги нужны вам лично. Он не понимает, как я, что молодые люди зачастую искренне бескорыстны и привержены идеалам. Но миллион долларов — это неслыханно! Он не желает платить такую сумму.
— Думаю, что такое желание у него появится, — язвительно заметил Фокс.
