– ...четыре-семь-один-девять-ноль-ноль-три-восемь...
– ...через шестьдесят четыре.
– ...А имена твоих братьев...
– ...Рольф и Генрих...
– Хватит! Ну хорошо, можете думать, что способны взять меня в оборот своими ТИПами, а меня считать бестолковым пуританином за то, что я не желаю обзаводиться этой штукой. Но факт остается фактом – в моей черепушке есть вещество, природу которого вам не дано узнать, если, конечно, я сам не расскажу вам о нем. Если вам действительно интересно, то замолчите и слушайте дальше.
– Извини...
– ...Сэнди.
Я смягчился и попытался немного расслабиться.
– Хорошо. Я не обижаюсь на вас. – Я поднес чашку к губам и добавил: – Значит, Сотрапезники, верно?
– Да, Сотрапезники...
– ...еще бы.
– Ну, тогда продолжу. Моя жизнь из-за высокого поста, который мой отец занимал среди Охранителей, была жестко регламентирована. Я практически не мог ничего делать или даже подумать сам. В детстве меня это не слишком тяготило. Но за последние несколько лет подобное положение буквально довело меня до ручки, просто достало. Мне казалось, что я взорвусь, как только...
– Мы слушаем тебя...
– Можешь рассказывать дальше, Сэнди.
Прошлое снова волной нахлынуло на меня, я словно погрузился в него, однако нашел в себе силы успокоиться и продолжить свой рассказ.
– Все время за мной по пятам ходили десятки рабов. Вы полностью удаляете кору мозга у ваших закоренелых преступников, мы же просто оснащали их механическими аннигиляторами. Это единственный вид мозговой модификации, допускаемый законами Охранителей. Я настоятельно попрошу вас убрать с лиц это возмущенное выражение, потому что не хочу пускаться в обсуждение того, чей подход к данной проблеме является более гуманным. Как бы то ни было, но рядом со мной всегда находилась пара рабов, но не для того, чтобы удовлетворить мои прихоти, а чтобы неустанно следить за мной. Впрочем, однажды мне удалось на несколько минут остаться одному. Я зашел в гипертекстовую комнату и вставил в разъем мой инфокэш, который был контрабандой вывезен с одной из далеких планет и обошелся мне в сумму моего месячного содержания. Я собрался изучить информацию о Вавилоне. Но мне так и не удалось с ней ознакомиться. В комнату вошел этот незнакомец, судя по всему, дипломат. – Я показал кулон в виде дракона. – Это его вещица. Он наткнулся на меня и увидел, что именно я собрался просматривать. У меня сразу же мелькнула мысль: он сообщит об этом отцу, и я немедленно попаду в беду. Прежде чем я успел осознать это, в моей руке оказалась медная статуэтка Основателя Мотена. Я взмахнул ею и...
В памяти промелькнула деталь, которая поразила меня только сейчас: кровь покрывала голову статуэтки, в точности копируя окровавленные места на голове дипломата. Однако голова статуэтки в отличие от головы убитого осталась нетронутой. На ней не было ни единой вмятины.
По какой-то непонятной причине эта никчемная деталь неожиданно «завела» меня.
Я попытался сдержать рвущиеся из груди рыдания, которые – готов в этом поклясться – издавал, убегая из родительского дома и спеша в космопорт.
– Успокойся, – ласково проговорила одна из Сестер.
– Теперь ты здесь.
Но я по-прежнему не был уверен в том, что одного факта пребывания в этом месте достаточно, чтобы почувствовать себя на свободе.
10
Отступление номер четыре
Сестры, устав сидеть неподвижно во время моего повествования, встали и сделали серию упражнений на растяжку, в которых я узнал разновидность практикуемой на Истинной родине гимнастики тай-чи. Я в это время разминал натруженные пальцы. Мои движения вызвали ряд саркастических комментариев моих читательниц.
– Как трогательно.
– Прижался к нашей материнской груди.
– Может, нам официально усыновить тебя?
– Слушай...
– ...заканчивай-ка ты это дело.
– Хватит...
– ...дурить нас.
– Весь город ждет...
– ...когда его пощиплют.
– Кто тут автор? – спросил я. – Я или вы?
Сестры замерли на месте.
– Этот город...
– ...имеет только одного...
– ...настоящего автора...
– ...и это...
– ...сам Вавилон.
11
Встреча с Хорьком
Вскоре настало время – одновременно желанное и пугающее, счастливое и печальное, – когда Вавилон перестал казаться мне этакой экзотической диковинкой. Порой у меня возникало ощущение, будто я всю свою жизнь прожил в нем и ни разу его не покидал. Правда, следует признаться, что отдельные выходки и слова – либо Сестер, либо других существ – все еще ужасали меня, вызывая мысль о том, что я вообще ничего не смыслю в том, что такое Вавилон и сообщество Сотрапезников. Однако в целом я чувствовал, что сжился с этим городом, затерявшимся в глубинах холодной, похожей на жидкий шербет атмосферы.
Поэтому, несмотря на непоколебимый отказ от участия в ритуалах, практикуемых в общественных столовых и сенсориумах, я гордился тем, что перестал быть для Вавилона чужаком.
Получать в Вавилоне одежду и пропитание было делом несложным. Сестры приносили из столовых пищу и иногда трапезничали вместе со мной. Иногда, потому что чаще всего они приходили уже сытыми. Когда мне понадобились новые шорты, я получил их в одном из распределителей. Без обуви я по-прежнему обходился.
Я даже все больше и больше проникался мыслью о том, что мне, может быть, следует обзавестись ТИПом.
Что касается наслаждений роскошью, которую мог предложить Вавилон, то я полагался на щедрость Джуди и Джеззи. Они были всегда расточительны и, видимо, вполне охотно выполняли мои желания. Я перестал задумываться над мотивами такого отношения ко мне и лишь изредка страдал от параноидальных фантазий в отношении некоего долговременного плана, в котором я занимал место подобно какому-нибудь устройству, сотворенному руками хитроумных Сестер.
Я предпочел поверить в то, что и я в какой-то степени доставляю удовольствие Джуди и Джеззи. Мысль об этом радовала и меня самого.
Я сопровождал их во время вылазок за информацией и неизменно приходил в восторг от проявленного ими героизма.
Когда Сестры подцепили грибок (как они утверждали, в одной из душевых общественной столовой), я отправился вместе с ними в лазарет и оказывал им моральную поддержку, в то время как механический лекарь мазал мазями пораженные грибком места и покрывал их различными антибиотиками.
И конечно же, я насколько мог пытался доставлять Джуди и Джеззи сексуальные удовольствия. Потому что они безошибочно удовлетворяли все мои потребности. То, что они знали, понимаете ли, повергало меня
