Пружиной развернулся, вскочил, мгновенно охватил взглядом поле боя.
Раненый «хобот» как ни в чем не бывало штурмует валун, на котором укрылись ребятишки. Рядом Айфер борется с двумя серыми трубами, которые оплели его, как удавы. В двух шагах от него Шенги с проклятием выдирает из серой кожи свои увязшие когти.
А из желтых глубин — добро пожаловать! — встает сам виновник суматохи, гордый обладатель бесчисленных «хоботов». Песок расплеснулся, открыв гигантский панцирь вроде черепашьего. Из-под него- то и струятся серые трубы.
И самая толстая движется напрямик к Соколу.
Ралидж прыжком ушел от гигантского «хобота», перемахнул через другой, потоньше, и оказался возле кучи сухих листьев, приготовленных для костра. Тут же валялся кисет с кремнем и огнивом, который Шенги бросил, устремившись на помощь ученикам.
Воспользовавшись тем, что упорный, но глупый «хобот» потерял добычу, Ралидж поспешно достал кремень и огниво. Еще никогда не удавалось ему так быстро выбить искру.
А груда трухи, в которую превратились листья, оказалась прекрасной растопкой. Огонь взвился радостно и легко.
Подхватив за черенки два больших листа, Ралидж сунул их в пламя и с торжеством обернулся к гигантской серой трубе, которая подползла вплотную.
А вот огоньку, сволочь — как тебе это?
А никак! Тварь обратила на хлещущий по «хоботу» огненный лист не больше внимания, чем кабан на комара.
Более того — двинулась на человека прямо через костер!
Потерявший надежду Ралидж обернулся и увидел, что путь к отступлению отрезал второй «хобот», потоньше.
И в этот миг развязался узел на плаще. С невысокого плоского камня скатился желтый бочонок — прямо к ногам Ралиджа!
Сокол подхватил бочонок, увернулся от подобравшегося почти вплотную «хобота» и спросил через плечо:
— Думаешь, пора? Да, Заплатка?
Ответа Ралидж не ждал. И без ответа все было ясно: Шенги оплетен серым «удавом», Айфера тварь повалила и тащит к границе песка, Нитху щупальце ухватило за ногу и сейчас сдернет с валуна. А гигантский панцирь полностью поднялся над желтыми волнами… вей-о, ну и громадина!
Все это Ралидж окинул быстрым взором, а руки уже размотали промасленную веревку, закрепленную на днище бочонка. Прыжок мимо серой твари к разметенному, но еще не погасшему костру — и веревка загорелась.
Сокол поспешно кинул бочонок прямо в неотвязный «хобот». Серая труба замерла, почувствовав тяжесть добычи, а затем заскользила назад, к панцирю.
Ралидж, ненадолго забытый врагом, в три прыжка очутился возле визжащей девочки, которую тварь волокла за ногу к песчаному прибою. Вцепился в щупальце обеими руками, уперся ногами в обломок прибрежной скалы и задержал страшное скольжение!
Краем глаза увидел, что конец толстой трубы нырнул под край панциря… И ничего не произошло! Веревка погасла? Ну, тогда все, конец…
Но эти мысли не заставили Сокола выпустить из сведенных судорогой рук тугую серую плоть хищника. Он сдерживал врага, вцепившись в него намертво, чувствуя соленый вкус крови во рту, пока до него не донесся звук глухого удара. Обернулся и увидел песчаные волны, плеснувшие вокруг монстра, и широкую трещину через весь панцирь.
«Хобот» разом обмяк, тупо уткнулся в песок. Девочка попыталась встать, но со слезами опустилась на камни.
«Дай посмотрю, что с ногой…» — хотел сказать Ралидж, но легкие вытолкнули через горло только сипение.
Айфер, освободившись из объятий чудовища, встал на четвереньки, помотал головой. С трудом поднялся на ноги и хрипло спросил:
— Мой господин цел?
— Мне лучше, чем ему, — так же хрипло отозвался Ралидж и кивнул в сторону мертвого монстра, который медленно тонул в желтой пучине.
— А чего это он сдох?
Сокол потрогал горло и, чувствуя, что голос становится прежним, ответил:
— Это он от смеха лопнул, глядя на нас. Потешно мы тут корячились…
И встал на колени перед девочкой, продолжавшей тихо плакать.
Подошел Шенги. Сел рядом, вонзил в песок когти, что-то счищая, и спросил устало:
— Что с ней?
— Простой вывих, сейчас вправлю.
— А что с Дайру? — так же тускло спросил Охотник. Не дождался ответа. Расширившимися глазами оглядел побережье и на весь песчаный прибой закричал надсадным, раненым голосом:
— Да-а-айру-у-у!!!
Последнее, что Дайру запомнил из боя, — это вопль Нитхи, которую чудище тянуло с валуна, свою попытку стегнуть серый «хобот» пряжкой ремня и то, как полетел кувырком с высокого камня. А над головой разом смолк, словно отрезанный ножом, крик напарницы.
Подросток вскочил на ноги, красный, свирепый, взмахнул ремнем, бешено оглянулся.
Друзья, чудовище, камни, песок — все исчезло. Мальчик стоял по колено в нежной траве и цветах. Деревья, похожие на ивы, клонили зеленые ветви к земле так низко, что листва сплеталась с травой. Ветер перебирал ветви, как струны арф. Шелестящей зеленой музыке вторили десятки птичьих голосов.
Другая складка? Но так не бывает! Песчаный берег просматривался до горизонта — ни миражей, ни размывчатого пейзажа. И учитель говорил, что до края складки далеко…
Эти смятенные размышления нарушил заливистый смех. Ни одна птица не смогла бы издавать такие веселые, звонкие звуки!
Дайру резко обернулся, и это затравленное движение еще больше развеселило обладательницу необыкновенного смеха.
Девочка! Пожалуй, чуть младше Дайру. Одета как для охоты: кожаная курточка, богато расшитая бисером, штаны из тонкого сукна, мягкие сапожки. Все новое, аккуратное, ладно пригнанное по фигурке. За плечом — небольшой арбалет, у пояса — колчан.
Да что у нее за глаза! Глазищи, а не глаза! И цвет необычный — густо-фиолетовый.
— Ой, — переливчатым голосом протянула девочка, — какой ты смешной!
Дайру свято чтил первое правило Охотника: в Подгорном Мире ничему не удивляться.
— Из драки, потому и смешной, — ответил он угрюмо. — Там моих друзей чудовище жрет, а я сюда угодил.
— Никто никого не жрет, — укоризненно сказала девочка. — Твои друзья справились и без тебя. А ты сражался вот этим? Пожалуйста, покажи!
Дайру молча протянул ей ремень. Девочка, подражая ему, обмотала руку, сделала свирепое лицо (это выглядело комично и мило), взмахнула ремнем и хлестнула себя пряжкой по плечу. Ойкнула. Фиолетовые глаза наполнились слезами.
— Сразу не получится, — сказал Дайру, забирая ремень.
Девочка сдержалась, не заплакала. Тряхнула светло-русой косой с вплетенной бисерной лентой. Спросила:
— А почему ты без арбалета?
— Так уж получилось, — невразумительно объяснил подросток.
— Нет, так нельзя. Подожди, сейчас я его тебе придумаю.
