Фолиант и Ураган быстро оглядели тех, кто остался на берегу, и чуть не взвыли на два голоса от горького отчаяния.
Добыча ушла!
16
Утро было испоганено подлым представлением, которое устроила под окном нахальная Шаунара. Айрунги понимал, что прислуга пересмеивается у него за спиной. А может, и в глаза начнут хихикать.
Ну и ничего страшного. Не смертельно. Рано или поздно конфуз забудется. А пока лучше заняться чем- нибудь в уединении. Почему бы не побывать за садовым павильоном, где взяли привычку играть принц и принцесса? Не рискуют ли малыши там покалечиться?
Бросив сорванцов на Чизи, наставник осмотрел запущенный угол сада меж стеной павильона и железной оградой. Результаты неутешительные: развалины беседки, глубокая яма, груда камней, накренившаяся старая сосна, корни которой наполовину вылезли из земли — бурые, толстые, как удавы. Да еще крапива — высокая и ужасно жгучая.
И что тянет сюда ребятишек — из дворца-то?
Свобода, наверное, тянет. Возможность укрыться от взрослых. Заброшенный уголок, до которого у рабов-садовников не доходят руки — хватает хлопот с нежными яблонями.
Айрунги зажмурился и представил себя ребенком. А когда открыл глаза, увидел совершенно иной мир, волшебный, принадлежащий лишь ему. Развалины беседки, которые могут превратиться и в замок черного колдуна, и в пиратский корабль. Яма, края которой можно оборонять от лезущих снизу вражеских воинов и чудовищ, сталкивая камни им на головы. Древняя корявая сосна, ровесница острова, так не похожая на дурацкие капризные яблони, над которыми трясется главный садовник. И великолепная крапива, боевая, отважная крапива, преграждающая путь в волшебный мир любому, кто боится обжечь ручки-ножки. Нянька уж точно сюда не сунется. А ребята — вон, протоптали тропку вдоль стены павильона. И не заметишь, если не приглядишься.
Айрунги усмехнулся. Во всяком случае, теперь ясно, как озорники удирают из дворца. Сосна почти легла на ограду. Пустяк — вскарабкаться по стволу, а потом съехать по пруту решетки. Вот обратно сорванцам уже не влезть.
Вдруг наставник почувствовал зависть к ребятишкам. Не потому, что они росли во дворце и один из них должен унаследовать корону. Просто у самого Айрунги в детстве не было уголка, который он мог бы назвать своим… места, где можно представить себя героем, разбойником, чародеем. Если растешь в цирковом фургоне, какой уж тут потаенный уголок, убежище души! Все детство — в тесноте, на виду, вместо игр — работа. Со стороны она выглядит веселой игрой, но циркач-то знает ей истинную цену!
Айрунги с досадой отогнал воспоминания, которые считал постыдными. Надо осмотреть руины беседки — не поранят ли доски играющих детей? И спуститься в яму — не засыплют ли камни ребенка, который полезет исследовать дно?
По неровным каменным обломкам, торчащим из земли, Айрунги слез вниз. Ого! А ведь это не просто яма — это небольшая каверна, подземная полость. Можно предположить, что возникла она в результате землетрясения, о котором рассказывал Вьянчи на празднике.
При мысли о праздничном вечере Айрунги испытал неловкость, огорчение и, к досаде своей, слабый всплеск того неистового желания, что жгло его вчера. Усилием воли он заставил себя не думать о мечущемся в такт пляске подоле и выныривающих из-под него золотистых коленях.
Яма… Каверна… Ну да. Кто-то от большого ума водрузил на этом месте беседку. У эрнидийских королей помешательство на почве строительства. На троне им ерзается до тех пор, пока не кликнут каменщиков да не повелят воздвигнуть что-нибудь уродливое и бесполезное. Кому нужна беседка, если рядом садовый павильон (в который, кстати, никто не заходит)? Да еще она и провалилась, сложившись, как веер. Тогда, наверное, и сосна накренилась.
Мощные корни повисли в пустоте, а потом дотянулись до почвы и вновь вгрызлись в каменистый грунт.
Размышляя, Айрунги рассеянно сел на толстый изогнутый корень, словно в кресло. Внезапно корень шевельнулся под ним, отъехал в сторону.
Айрунги вскочил и уставился на коварное корневище. Оно приняло прежнее положение и вновь было невинно-неподвижным.
Странно. Такой толстый корень… Заинтригованный, Айрунги растянулся на дне ямы… Да он же подрублен! — У самой земли, это совсем не заметно. На соседнем корне тоже следы топора. И сделали это не дети. Вряд ли малышам такое под силу.
Но зачем? С какой стати кто-то возился в яме, стараясь, чтобы следы работы по возможности не бросались в глаза?
Посерьезнев, Айрунги взялся левой рукой за один корень, правой — за другой и попытался раздвинуть их. Это удалось неожиданно легко. Корни разошлись, как дверные створки, меж ними смог бы протиснуться человек. За ними открылась чернота — что-то вроде пещерки в каменном склоне каверны.
Не пещерка даже, а пещера. Она глубже, чем кажется в первый момент…
В Наррабане Айрунги видел зверька, похожего на ласку. Его называли мангуст и держали вместо кошки — давить крыс и змей. Ни у кого Айрунги не встречал такого неистового любопытства, такой тяги обшарить и обнюхать каждый уголок, презирая опасность.
Нигде не встречал. Кроме собственной души. Было в самом Айрунги что-то от мангуста.
Вот и сейчас: ну, зачем соваться в эту пещерку? Будь она где-то на берегу, можно бы вообразить, что в ней контрабандисты прячут товары… или пираты — добычу. Но кто и что станет прятать в дворцовом саду?
И все же кто-то подрубил корни! Зачем? Интересно же!
Слово «интересно» было могущественным заклинанием, бороться с силой которого Айрунги не мог и не хотел. Даже раздумывать не стал — пролез меж корнями…
Это не пещера! Это широкая расселина, уводящая вниз. Пожалуй, такими трещинами изрезан после землетрясения весь скальный массив Эрниди.
Эх, нет факела! Айрунги непременно вернется сюда с огнем. А пока проползет еще немножечко, еще чуть-чуть… ну, пока безопасно…
Щель расширяется и становится выше, можно идти не нагибаясь. А вот развилка. Айрунги жадно вздохнул из-за невозможности одновременно исследовать оба хода и свернул наугад направо. Тут же — новая развилка. Теперь выбора нет — только направо. Любой лабиринт можно пройти, сворачивая все время в одну и ту же сторону. Тогда из всякой точки найдешь обратный путь.
Еще раз направо… Что за свет брезжит впереди? Ого!
Щель прорезала свод, солнечные лучи проникли в расселину. Интересно, что там, наверху? Выбраться на поверхность — это исключено. А вот стены при тусклом освещении разглядеть можно. Во многих местах камень раздроблен мелкими корешками, еле держится. Не хватало только обвала! А внизу меж камней — глина: должно быть, с дождями сверху натекла.
Вдруг Айрунги остановился. Опустился на одно колено. Вгляделся в слой грязно-серой глины, на котором отпечатался след сапога.
А следок-то свежий… ну, не совсем, края слегка оплыли… пожалуй, на рассвете здесь прошел человек. Весьма интересно! Не зря Айрунги обтирает боками стены подземного хода, словно крот! Ну, какие еще находки ждут впереди?
А очень даже неприятные!
И ведь чуял Айрунги издали этот запах, трудно было бы не учуять… Но проклятое любопытство не дало вернуться обратно. И за поворотом — свод снова сомкнулся, вокруг темнота! — отважный исследователь подземных переходов ухнул в нечто неизъяснимое…
Нет, почему неизъяснимое? Наоборот! Не надо быть алхимиком, чтобы сообразить: над головой — хлев. Кто-то в поселке свиней держит. И хлев, мерзавец, не чистит. Чтоб его Хозяйка Зла макнула рожей в это
