вещами Белова, бессильно оперлась спиною о входную дверь.
— Милиция, по-моему, — едва прошептала она. Сашка отстранил ее, припал к глазку в двери:
— Да. Хомуты! Тс-с-с!
— Он убежал, по-видимому: раз ключи не успел вынуть.
— Мы спугнули его.
— Быстро! — отдал «пятнистым» приказание Калачев. — По лестнице, за ним, вниз, в лифтах, возле дома!
«Пятнистые», стуча казенными ботинками, кинулись назад — четверо по лестнице вниз, двое вызвали сразу оба лифта: грузовой и пассажирский.
— Давай зайдем пока, посмотрим. — Власов отпер дверь и, без труда вынув ключ из замка, аккуратно толкнул дверь, посторонившись к косяку — чтоб не попасть, наверно, под пулю — если кто-то ждет его в квартире с угощением.
— Давайте-ка, братцы! — кивнул Власов пятнистым. — Не мне ж туда первым лезть?
Оперативники рванули вперед с автоматами наперевес.
— Чисто.
— Пошли!
Ступая тихо, Власов с Калачевым вошли в квартиру.
— Н-да… Здесь уже до нас порылись…
Вид разгрома, царящего в квартире, настолько их поразил, что они, конечно, не услыхали, как один из «пятнистых», из тех, побежавших по лестнице вниз, вернулся назад, на площадку.
Впрочем, услышать шаги его было довольно-таки затруднительно: этот «пятнистый» был обут не в казенные башмаки, а в кроссовки.
Странно обутый «пятнистый» поскребся в соседскую дверь.
— Кто? — донеслось из соседской квартиры — сдавленный шепот.
— Я это, Лена, — ответил Белов.
В тот же миг дверь отворилась и, впустив его, бесшумно закрылась. Закрылась, но не заперлась…
— Ты понимаешь что-нибудь? — спросил коллегу Власов.
— А что здесь понимать? — ответил Калачев. — Тут кто-то побывал до нас. Что-то он искал усердно, этот кто-то.
— Очевидно — что: деньги.
— С чего ты так решил?
— А их всегда ищут, — сообщил Власов уверенно. — Разве не так?
— Не очевидно, нет, — покачал головой Калачев. — В данном случае совсем не факт. Мне очевидно только то, что этот, искавший, был не Белов. Белов, я думаю, свою квартиру знает, и скидывать собрание Толстого на пол ему ни к чему.
«Пятнистые» вылетели из подъезда, озираясь, рассыпаясь взорами по всем азимутам и принимая голливудские позы: направо-налево…
— Я тут! Сюда! — махнул им таксист из машины. — Меня искать не надо!
Он открыл правую дверь, думая, что «пятнистые» вынесли деньги, которые задолжал ему их друг — такой же «пятнистый», как и они — из той же стаи.
Оперативники мгновенно бросились к машине.
— Не он, нет!
— Да как же я — «не он», когда я — это он как раз самый?! — возмутился таксист.
— Ты?!
— Я, я! Других вообще нет, не видишь? Деньги давай!
— Какие деньги тебе?
— Да вашего я вез, он за бабками пошел, ну в триста тридцать третью — верно? За вами гнался, опаздывал, — таксист даже вылез из автомобиля. — Такой же пятнистый, но без… — он указал на автомат, — без этого, без перфоратора.
— Да мы, отец, совсем другого ищем!
— Скажи-ка, ты, когда сидел в машине — не видел здесь человека? Мужик не пробегал?
— Я уж полсотни с гаком живу на белом свете, сынок, — сказал таксист прочувственно и печально. — Но человека я ни разу не видел в этой стране. А мужика — тем более! Сам посмотри: кругом одни козлы и суки.
— Ладно, — махнули «пятнистые». — Ушел, видать.
— Пошли назад.
— Вы напомните-то там, в триста тридцать третьей, что время — деньги. А то я сам не поленюсь и поднимусь, — таксист им крикнул вслед. — Хуже выйдет, дороже!
— И этот «кто-то», кто не Белов, кто вверх ногами все здесь поднял, имел свой ключ!
— И зачем-то оставил его в двери?
— Ну, это я, пожалуй, объяснить смогу. Представь: квартира, а в двери ключи торчат. Какой соблазн для проходящего! Так? И подозренье, след сейчас же в сторону. Ключи оставлены в дверях были в качестве уловки, своеобразная ловушка, призванная направить нас в сторону, по ложному следу — вот, например, к соседу. Но мы приехали оперативно — только поэтому приемчик не сработал!
— Постой-ка! Дельную ты мысль сказал: соседи… — поднялся с кресла Калачев. — Ведь так разворошить квартиру — это ж шум страшенный, грохот, возня на худой конец!
— Давай-ка, стукнемся к соседу, — может, он дома? Может, слышал чего-нибудь?
— Смотри-ка: а дверь-то и не заперта соседская! Тук-тук! К вам милиция пришла!
— Да! — Сашка приоткрыл дверь, преграждая вход в квартиру.
Власов сунул ему под нос свое удостоверение:
— Скажите: за последние сутки вы слышали подозрительный шум из соседней квартиры?
— Нет, — ответил Сашка. — Никакого шума не слышал. Ни подозрительного, ни другого какого.
— А ночью?
— Тоже нет. Вообще я ночью сплю. Да и глуховат вдобавок. Но это — по секрету.
— С соседом вы знакомы?
— С Беловым Колькой? Да лет уж двадцать пять.
— В каких вы отношениях с ним?
— Друзья. Коллеги. Собутыльники.
— Когда его последний раз видели?
— А вечером. Вчера.
— Не видели случайно: посторонний кто-то из квартиры от Белова не выходил?
— Нет. Посторонних я вообще тут никого не видел никогда. Ну, разве кроме вас. Вот сейчас прямо.
— Вы сами в триста тридцать третью-то квартиру когда-нибудь заходили?
— Я? Да сорок три тыщщи триста тридцать два раза.
— Когда в последний раз вы были в ней?
— Позавчера. Мы с вернисажа, ну, с его, с Колькиного, приехали после банкета. Зашли к нему и хлопнули еще три раза — по последней, по самой последней и чтоб не в последний. А что стряслось-то?
Во взгляде Калачева мелькнула вдруг догадка.
— А можно осмотреть вашу квартиру?
— Мою? — в голосе Сашки вспыхнуло сомнение. — Да у меня неубрано. Да и вообще.
