Нелепая, ужасная трагедия. Но — случай. Просто случай!
— Остальные истории точно такие же, — заверил поросенок.
— Что, тоже сплошные случайности? — удивился Николай.
— Да. Вот, например, пожалуйста: случайное убийство рыбаков в устье Потомака. Случайное массовое убийство на мысе Код. Случайное убийство с ограблением… Случайное убийство сборщиц кореньев… Случайное убийство на водопое… Случайное двойное убийство с изнасилованием. Со случайным двойным изнасилованием, пардон… — поправился поросенок. — Нелепая цепь случайностей, — закончил он с невинным видом. — Трагических случайностей.
— Понятно, — задумался Аверьянов. — А все же в этом есть закономерность…
— Есть, — согласился поросенок. — Эта закономерность называется «убийство без особой причины». Варяги относились к смерти просто, как к бытовому событию. Для них убить было как для нас зевнуть. Рот прикрываешь слегка, для приличия. Ну, и зеваешь. Ни к чему не обязывает. С кем не бывает? А ведь многие не разделяют такого простого отношения к жизням своих родных, друзей, соплеменников. Око за око. Зуб за зуб. А то и пять зубов за один… Словом, агрессивность викингов — главная причина их неудач. И это, увы, неисправимо…
— Да почему же? — удивился Николай. — Ты же сам полчаса назад подсказал решение этой «проблемы».
— Я?
— Да не в прямом смысле ты, конечно. Жизнь. Планируя операцию, не надо что-то сочинять, накручивать. Надо, как говорил мой первый комвзвода, «не бегать, а рыть, на чем стоишь». Золотые слова! Образовалась же в девятом веке Киевская Русь? Образовалась! Отсюда-то и надо плясать.
— Пляска мне по душе! — мгновенно сказал поросенок. — Разрешите приступить?
— Погоди! — кивнул Аверьянов. — Я тебе еще вводной не дал.
— Так давай. Время идет!
— Первое. Все начинается с инвестиций. Глянем, что там у Алешки в сейфе в качестве неприкосновенного запаса… — Аверьянов заглянул в бортовой сейф хронотопа, предназначенный, как и на любом другом судне — морском ли, воздушном — для хранения ценностей и оружия. — Двадцать пачек. Двести тысяч долларов и мелочевка разная… Брильянты, изумруды… Ну, это на взятки в прошлых веках… Немало…
— А ты прикинь, сколько сейчас за подзарядку торсин-батарей берут? И почем сейчас ТО хронотопа? А страховка этого… утиля — не в обиду тебе будет сказано — тоже чего-то стоит… — запричитал поросенок. — А в другие миры, я имею в виду другие галактики, если лететь? Сейчас проход мембраны Мохоровича в обход черных дыр эти козлы из созвездия Козерога платным сделали! Да и вообще, после Большого Взрыва уже пятнадцать миллиардов лет, как существует Вселенная, все только дорожает, дорожает, дорожает…
— Ладно, на первый момент денег хватит, — остановил его излияния Аверьянов. — А при случае я восполню.
— Так, с деньгами мы разобрались, — мигнул поросенок.
— Разобрались. Даю первую вводную. Выясни, почему в месте высадки Бьярни, Сигурда и Кальва так быстро оказалось много местных. Второе. Найди новое место для высадки — открытое место, и с суши и с моря. Чтоб местных там не было километров на двадцать вокруг и в помине, понял? А дрова и пресная вода чтобы были в достатке. И место чтоб было прекрасное.
— Да может, такого места и нет? — вдруг заупрямился поросенок. — Дрова, вода, место прекрасное — это куда ни шло. Но и местных в таком месте ни души нет?! Как такое может быть?
— Объясню. Хороших мест на любом побережье много. Найти не сложно. А после того, как найдешь, сделать в нем «ни души» еще проще. Понял? Если не справишься, я помогу.
— Новая высадка, новое место на побережье — готовим для кого?
— Для высадки викингов, разумеется.
— Каких?
— Да все для тех же: Бьярни, Сигурда и Кальва.
— Чем же ты нейтрализуешь их агрессивность?
— А ты не понял, что ли, до сих пор? Конечно, женской нежностью и обаянием!
«Повод убить всегда найдется!» — это было первое, что пришло Николаю в голову после знакомства с неудачной высадкой.
В данной, конкретной истории убийство было трагической случайностью, но и без статистики высадок, приведенной поросенком, было ясно, что в те дикие, суровые времена чувство враждебности к незнакомому племени было гораздо сильнее, чем мысль о возможном совместном процветании.
Окружающий мир был слишком жесток к людям того времени: редкий простолюдин доживал до тридцати. Конечно, любой относился к незнакомому человеку как к опасному врагу.
Примеров же счастливого сотрудничества племен, народов история практически не знала. Нет, племена, разумеется, порой объединялись в союзы, но для войны. С целью разгромить, уничтожить, изгнать кого-то третьего. А после победы союзники обычно схватывались друг с другом, деля добычу.
Обдумывая предстоящую операцию, Николай сразу откинул идею «не дать им подраться». Тут не уследишь: погасишь сзади, вспыхнет спереди.
Точно так же никуда не годилась и стратегия «силового въезда» викингов. Десант, прикрываемый заградительным огнем, захват плацдарма, строительство укрепрайона, силовая экспансия с последующим установлением блокпостов, гарнизонов, торгово-проверочных пунктов на захваченной территории…
Такой вариант, самый распространенный в истории, разъединял население края на долгие годы, десятилетия, столетия, сохраняя и репродуцируя две касты — аборигенов и пришлых, колонизаторов. И это не погасишь: касты почти не сливаются со временем.
Разумным виделся только один вариант — перевести проблему в бытовую плоскость, уничтожив военно-политический аспект на корню, в зародыше.
«А-а, вы тут грибы собираете? А мы здесь рыбку ловим. Вон, садитесь, братцы, на бревнышко, к огоньку поближе. Егор, налей ребятам…» — вот в этом духе надо действовать.
А чтоб случайно чуть позже, после шестой, не вспыхнула вдруг поножовщина, нужно убрать ножи- топоры подальше и ввести мощный смягчающий фактор.
«Ребята, смотрите: прям к нам в бухту девки отдыхать приплыли… И сколько! Десять лодок! Миллион!.. У нас есть еще что-нибудь бухнуть и зажевать? Навалом! Мы ж на неделю запасались!»
Военно-политический аспект уничтожается враз, всерьез и надолго резким понижением боеспособности войск. Желательно до нуля. Начинать нужно именно с войска.
Когда армии, как таковой, нет или она деморализована начисто, жизнь течет плавно. Все заняты просто жизнью. Кончается бряцанье, начинается быт. Спокойный быт, без похоронок с каждой пятой почтой.
Итак, получаем решение: понизить до нуля боеспособность. Как это сделать?
Проще пареной репы. Бабы, водка и закуска. Три источника, три составные части краха любого военного подразделения.
Взять «битву народов» у Лейпцига, например. Там в 1813 году схлестнулись войска коалиции — русские, австрийцы, пруссаки и шведы — с армией Наполеона, в которой, кроме французов, были поляки, саксонцы, голландцы, итальянцы, бельгийцы и немцы Рейнского союза. К началу битвы у Наполеона было 155 тысяч, у коалиции — 220 тысяч человек. На поле после трех дней сражения осталось 125 тысяч убитых. Не было никакой возможности оказать помощь раненым: стоны сотен и тысяч раненых, которых некому было спасать, подбирать, продолжались даже тогда, когда ближайшие окрестности уже душил смрад разложения убитых во время боя.
Но если бы перед самой битвой в противостоящие армады привезли маркитанок — из расчета пятнадцать девочек на десять солдат, плюс выпивки-закуски — пей-ешь сколько влезет, то на поле, через те же три дня, лежали бы не 125 тысяч трупов, а все 375 тысяч солдат обеих сторон — вполне живых, а если стонущих, то не от смертельных ран, а с похмелья…
