Майнус сидел на крыльце бывшего круглого дома, который не был теперь ни круглым, ни целым.
– Ну привет, герой. – Старик невесело улыбался. – Сколько тебе лет, сынок?
– Восемнадцать.
– Почти, – уточнила Верея, усаживаясь на каменное ядро.
– Гм, гм… Голова не болит? Руки не дрожат?
– Нет.
– Странно… У меня дрожат.
– Майнус, хватит томить ребенка, рассказывай как есть! – не выдержала Верея. Старик поднялся, сцапал посох.
– «Рассказывай», «рассказывай»… – заворчал он. – Рассказать – нехитрое дело. А вот сможет ли он выслушать?
– Майнус!
– Ладно, ладно… Слушай, ребенок, слушай внимательно, ибо говорить я буду о вещах тайных и страшных, и не говори потом, что не слышал ты…
– Вот и все, что я хотел тебе сказать. А теперь отправляйся в травный дом, выпей что нальют и ложись спать.
Алек стряхнул состояние восторженного ужаса. То, что он услышал… этого
просто
не может
быть!
Но это есть. Это истина.
– Спать, – криво усмехнулся. – Думаете, я усну после того, что вы мне поведали?
Старик тоже усмехнулся, в точности повторив его гримасу.
– Я дал тебе оружие. Но я бы предпочел, чтобы оно никогда не покидало ножен. – Он взял Верею под руку. – Пройдемся, вспомним старые деньки, не все же только молодым гулять при луне…
Алек понял, что разговор закончен. Он повернулся и, не прощаясь, побрел прочь.
Норик отхлебнул отвара чернолистника. Напиток остыл и был горьким, как сегодняшняя победа.
Круг спорил уже не первый час. Знакомые голоса сливались в неразборчивый гул, в наспех закрытой ране пульсировала кровь.
– Попробовать еще раз с болотниками…
– Напасть самим…
– Отступить…
– Подождать Проди…
– Да что мы, без него и сделать ничего не можем? – прорычал Оштин, дергая себя за бороду. В бою он потерял сына и племянницу и теперь разрывался между доводами разума и желанием отомстить. – Сам-то небось у себя в Полесье отсиживается…
Послышались возмущенные возгласы. Из Полесья было немало народу, и Проди все уважали за военную смекалку и хитроумие в переговорах с другими племенами.
– Белокамье надо оставить, – предложил риван Нижгорода, городка, почти не уступающего Полесью по населению.
– Мы не отступим! – прорычал чернобородый кузнец.
– Паррак, ты, должно быть, не видел, что сталось с наружными укреплениями, – буркнул Вало из Далекой Криты.
– Не говоря уже о том, что погибли Клайден, Олаф и Калина, – тихо добавил долговязый пожилой вой Дир, назвав имена самых опытных витазов.
– Надо убедить тех болванов с болот. Понятно же, что они возьмутся за них, когда закончат с нами. – Скрипнула дверь, Норик стиснул зубы, боль стала невыносимой.
– Надеюсь, я не совершил ошибку, – услышал он голос Майнуса.
– Мальчик имел право знать. – Верея протиснулась мимо Норика, мимоходом коснулась пальцами лба. Боль прошла, но тело налилось отвратительной вялостью. Норик как сквозь плотную вату услышал, что ему предлагают отправиться в лечебницу, но у него даже не было сил встать. Усталость взяла свое, и он уснул где сидел.
– Смотри куда идешь!
Алек хотел огрызнуться, но увидел, кто перед ним, и передумал.
– Двупредвид, – фыркнул Гераж, болезненно щурясь, голова его была перевязана. – Опять бродим и разговариваем сами с собой?
Алек машинально кивнул, весь поглощенный страшной мыслью. Родственник Лины говорил что-то еще, но юноша уже не слышал. Лина… она не должна знать! И будет лучше, если…
Да. Так он и сделает.
– Майнус сидит в круглом доме… то бишь в теперешнем доме круга, дальше по улице, в том, где вяз и бочка, – наконец ответил он на вопрос и, ляпнув что-то нелепое про погоду, сорвался с места.
И остановился. Куда бежать, зачем?
Теперь у него нет никого. Ни любви, ни друзей.
Он сам так решил, так и будет.
– Алек.
От невеселых раздумий отвлек знакомый голос.
– Здорово. В этом городке сегодня хоть кто-нибудь спит? – Алек попытался сказать это грубо и неприветливо, но вышло не очень. Он был рад видеть друга живого и почти здорового.
– Вряд ли, – серьезно ответил Дим, поправляя повязку. Ему повезло получить всего несколько царапин и ни одной серьезной раны. – Хочешь вина?
Алек мотнул головой.
– Ты чего такой?
– Я только что узнал, что умру.
Дим схватил его за рукав.
– У тебя что, был предвид?
Алек вырвался.
– Нет. У меня никогда не было предвидов и, надеюсь, не будет.
– Тогда…
– Скажи, когда ты впервые понял, что можешь умереть?
Дим раздумывал недолго.
– Сегодня. Когда тот, я даже имени его не знал, упал рядом. И я понял… то есть понимал-то я это и раньше, но только сейчас в полной мере осознал, что такое может произойти со мной… С каждым из нас. А когда нас развел бой, я не мог даже чуть остановиться и сосредоточиться на вас, боялся, что погибнет Влад, Вики, остальные… А тебя я и так считал мертвым.
– А я и так мертв.
– …
– Как-то раз патэ Киош мне сказал, что человек, думающий о смерти, умирает.
– Вот и не думай. Смерть ко всем придет рано или поздно. Лучше, конечно, поздно…
– Важно не когда, а как. – Алек помолчал. – Кто-то звал меня выпить…
– Ты же не хотел.
– Я передумал.
Дим ухмыльнулся.
– Вот таким ты мне больше нравишься. – Он хлопнул его по раненому плечу и потащил за собой.
Вики скользила в лунном свете, бесшумно, как призрак. Здесь, это было здесь… Тут стояла она, здесь упал Влад, тот парень сумел уклониться, орион только лишь задел его по виску… Вики потянулась мыслью, ощущая в земле сталь. Знакомую сталь, которой касалась рука любимого.
Вспоминая его, она подумала о Владе, снова ощутив сомнения и стыд, как будто предавала обоих.
