– Слышал. Только уже не помню что. Как бы я не напрягал память, не могу сказать вам больше, чем в бортовом справочнике, – слуга графини внимательно следил за рядами чисел и пиктограмм, отражавшихся на светящемся пластике.
– Система Алтеры колонизована в семь тысяч сто четырнадцатом году Эры Соома кораблями виконта Алисцина, – продолжила Ваала. – До настоящего времени обитаема только планета Сприс – неизменный протекторат Присты. Имеет одну орбитальную базу, три космопорта – координаты вывожу – сто тридцать шесть городов и поселений. Общее население двадцать миллионов двести тридцать тысяч – преимущественно пристианцы и беженцы с Елона.
Галиянка продолжала чтение бортового справочника еще несколько минут. Быстров почти не слушал ее, лишь однажды переспросил:
– Какая, говоришь, Усредненная Оценка Этики?
– Сто семнадцать и три десятых.
– Неужели на задворках Империи они так одичали, – сведя густые брови, Орэлин покачал головой. – С момента колонизации прошло всего четыреста лет. Конечно, во всем виноваты невежды с Елона.
– Так уж и одичали? – Глеб вспомнил, что Усредненная Оценка Этики его родной планеты была меньше шестидесяти, и когда-то сокрушался по этому поводу, пока не узнал, что цивилизации равные Галиянскому Союзу, Кохху или той же Присте, могут сохранять более дикие обычаи, чем земляне. – Вдали от материнской планеты, имея с ней не слишком частые сношения, сприсиане стоят свою культуру, вынуждено объединяясь с чужаками.
– Усредненная Оценка Экономики и Технологий… Это надо? – спросила Ваала, прежде чем зачитать длинный ряд цифр.
– Нет. Мы с ними не торговать собираемся. И, надеюсь, не воевать, – Глеб все чаще поглядывал на экран дальнего радара, на котором пока отражалась только голубая гладь и координатные линии.
– А знаете, Глеб Васильевич, – подал голос Арканов. – Я все хочу вам признаться, но забываю.
– Признавайся – сейчас самое время, – Быстров положил руку полусферу, выступавшую над консолью, несильно вдавил ее, совмещая контур красного треугольника с зеленым.
– Нет, не буду. Зря я об этом начал, – А-А порозовел и полез в карман в тщетной надежде обнаружить семечки.
– Говори, Агафоша, а то я больше не соглашусь есть твои грибочки, – с угрозой произнесла Ваала.
– Правильно, – кивнул капитан «Тезея». – Интригу здесь пустил и сам в кусты. Говори – иначе на твои продукты наложим эмбарго.
– Да что здесь говорить. Ничего особенного. Мелочи, я бы сказал, – Арканов покосился на пристианца, о существовании которого по рассеянности забыл, и теперь стоял перед трудным выбором: сказать, то что вертелось на языке или попытаться увильнуть от опасного откровения. – Я всего лишь хотел сообщить лично тебе, Глеб Васильевич, что скоро Оценка Технологий нашей Земли может возрасти.
– Это из-за чего еще? – насторожился Быстров.
– Ну как из-за чего? Электрогравитационный привод у них появится. С нашими эвристическими мозгами через год, а может и раньше… Представляешь, как изменятся транспортные системы Земли? От Москвы к дачам можно будет не по проселочным да грязям, а легко, перышком по воздуху. И откроется дорога в большой космос, – чуть подумав, Арканов добавил: – В вакуумной энергетике тоже следует ожидать некоторого прорыва.
– А до девз-генераторов они в ближайшие дни не додумаются? – Глеб испытывающе взглянул на Агафона, уже догадываясь, откуда на родную планету сошла информационная благодать.
– Девз? – А-А мигнул вытаращенными глазами.
– Девз, – подтвердил капитан «Тезея». – Тех самых, что дорогу в гиперслои открывают.
– Ну так, Васильевич, – Арканов взъерошил волосы, курчавой подковкой облегавшие лысину, и решил: – Схожу, пожалуй, за семечками – всегда нервничаю на подлете к неизвестным планетам.
– Хватит в рубке семечки лузгать! Видишь, я здесь не курю! – вспылил Быстров. – И отвечай на поставленный вопрос!
– А чего отвечать-то? Между прочим, земляне в моем лице были близки к открытию этих генераторов еще лет десять назад. Сам знаешь, что у меня в лаборатории случилось.
– А ты знаешь Галактический кодекс о нераспространении информации и технологий списка шесть – один?! Цивилизациям, имеющим Усредненную Оценку Этики ниже восмидесяти, запрещено передавать технологии из этого чертового списка и любую информацию с ними связанную! Ты знаешь, что тебе грозит по закону, если раскопают, откуда вдруг над Москвой или твоей дачей машины с электрогравитационным приводом?
– И отчего ваши эти… «Союзы» вместо смирного полета по орбите совершают героические броски к звездным системам Сиди, – Ивала от души расхохоталась.
– А они, господин А-А, раскопают! Они тебя и на Земле и из под земли достанут – потому, что неотвратимое наказание – принцип Службы Надзора за нераспространением! – проговорил Глеб, повернувшись в пол-оборота к Арканову.
– Я никому не передавал никаких технологий и знаний из списка шесть – один. Даже если они подвергнут меня пси-тестированию, результат будет – пшик. Я… – Агафон поднял усталые глаза к потолку, – …просто пива с ребятами из нашего НИИ попил и… Ну сам знаешь, как бывает: разговор завязался. Сначала наши сильно сожалели, что я из института уволился, обратно приглашали на хорошую должность. Потом говорили о будущем науки, перспективных разработках. А я их склонил к некоторым темам и намеками, намеками в далеких от сути проблемы выражениях. Кое-кто из-за пассивности мозга ничего понял, но Сашка Шурыгин некоторые мои мысли сразу схватил – я видел, как его глаза запылали. А если Шурыгин схватил, то Шурыгин схваченного не упустит. Вот и получается, что я перед этим чужим кодексом как бы чист, а машинки с электрогравитационным приводом над Москвой могут появиться. Представляешь, вернемся мы после всего этого, – Агафон сделал небрежный жест в сторону Сприса, – а к Зеленограду уже воздушные такси ходят. Электрички не по рельсам, а в синем небе парят вместе с голубями.
– Эх, Арканов, – сплетя руки на затылке, Быстров откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнул и повернулся к пристианцу: – Господин Орэлин, надеюсь, вы нашего разговора не слышали.
– Я слишком уважаю господина Арканова, чтобы слышать что-нибудь лишнее, – с пристианской учтивостью отозвался Орэлин. – Госпожа Олибрия, несколько раз посещавшая Землю, отзывалась о вашей расе, как одной из самых талантливых в галактике. С некоторых пор и я уверен, что ученые и инженеры Земли необыкновенно умны и изобретательны. Для меня не будет странным однажды узнать, что они разработали электрогравитацонный привод, открыли великую тайну вакуумной энергетики и близки к созданию генераторов пробивающих гиперпространственные слои.
Через полтора часа «Тезей» вышел на высокую орбиту Сприса. Глеб ожидал, что информпластина Олибрии снова оживет, выдаст точные координаты нахождения наследницы и соответствующие инструкции, однако пластина молчала. На очередную попытку считать блоки закодированных данных компьютер ответил отказом.
– Не придется ли нам самим разыскивать принцессу по всей планете? – Ваала покосилась на яркую точку орбитальной базы и группу едва заметных кораблей возле нее. – Если существование наследницы держалось в секрете для всей Империи, то и здесь мало кто знает о нахождении ее убежища. Рано или поздно мы найдем ее, но, боюсь, к тому времени, с Присты уже придет сообщение о нашем «злодеянии» в замке графини и приказ на наше уничтожение. Или еще раньше здесь появятся люди Леглуса.
– Поэтому мы должны действовать быстро, – сказал капитан «Тезея». – Агафон Аркадьевич, увеличь плотность экранов – мы идем на снижение.
– Пока у нас есть немного времени, позвольте поразмыслить о перспективах, – Орэлин крепко сжал губы, считывая данные радара, потом тихим голосом заговорил: – Имеется два взаимоисключающих решения, господа. Первое: мы можем подать запрос и посадить «Тезей» легально на любом удобном космодроме, так как наш планетарный катер неисправен.
– Если только они позволят нам сесть, – вставила Ваала.
– Сесть сприсиане скорее всего позволят, – продолжил слуга Олибрии. – И у нас будет некоторое время, чтобы попытаться найти тайную резиденцию Ариетты, хотя я не представляю, с чего мы можем начать. Планетарный информаторий? Анализ сведений о посещении Сприса императрицей? Визиты сюда госпожи
