Обычная злая сказка

напряжения:

– Я буду звать тебя Снеа, а то получается нечестно. Нала обидится.

Снеара настолько была довольна благополучным разрешением конфликта, что даже не поинтересовалась, почему девочка считает её полное имя поводом для обиды. В конце концов, мотивы поведения детей подчас взрослым совершенно непонятны, и их выяснение приводит только к тому, что ребёнок расстраивается.

– Хорошо. Если с именем разобрались, может быть, займёмся уборкой?

Девочки посмотрели на неё с одинаковым неодобрением, но не возразили, и жрица приступила к тому, что порывалась сделать со времени своего первого посещения этого странного дома: начала приводить его в порядок. Это оказалось несколько сложнее, чем она предполагала. Пришлось помучиться, вспоминая, что именно следует заливать в петли, чтобы они не скрипели, и почему дверь может перекосить в проёме. В конце концов, Снеара обнаружила, что знать состав и происхождение вещи требуется, только если создаёшь её с нуля, а вот когда предмет уже существует, достаточно представить изменения, которые хотелось бы внести. Например, облупившаяся краска вполне может снова покрыть всю стену, даже в случае полного отсутствия знаний о том, из чего её делают, потому что имеется образец для копирования.

Малышки сначала отнеслись к попыткам жрицы привести дом в порядок без энтузиазма, но вскоре пришли к выводу, что всё происходящее можно считать весьма занимательной игрой, и с азартом подключились к веселью. После чего работать девушке стало в два раза сложнее, поскольку кроме самой генеральной уборки она вынуждена была ещё присматривать за двумя любознательными девчонками, сующими нос во все щели и вольно копирующими её действия. В результате чего Снеаре подчас приходилось всё бросать и начинать спасать юных экспериментаторов от разного рода последствий их исследовательской деятельности. Причём масло для смазки дверных петель в волосах и покрытая ровным слоем жёлтой краски кожа оказались из разряда самых безобидных происшествий.

Но всё имеет свой конец – даже генеральная уборка в очень запущенном доме. Девушка устало вытерла лоб, оставляя на коже грязные полосы, и удовлетворённо вздохнула. После нескольких часов мытарств и экспериментов ей всё-таки удалось привести коттедж в относительный порядок. Конечно, до идеального состояния ему было ещё далеко, но, по крайней мере, теперь дети могли жить в доме более или менее комфортно.

Кстати о детях. Жрица огляделась по сторонам и, обнаружив девочек на крыльце в компании Пирса, пришла к выводу, что принять ванну всем троим просто необходимо. А когда непонятно откуда взявшийся сквозняк бросил в лицо девушке прядь её волос, приобретших почему-то пыльно-серый цвет, решила, что и ей самой не помешает вымыться. Что ж, чем скорее она приступит к этому, тем скорее закончит. На то, чтобы поймать, уговорить, а затем отмыть малышек, потребовалось немало времени и терпения. Когда наконец ей удалось привести их в порядок, жрица была окончательно измотана, и только нежелание подавать дурной пример детям вынудило её саму залезть в ванну.

Снеара тихо вздохнула, глядя на спящих в одной кровати близняшек, и мечтательно улыбнулась. Оказывается, как мало человеку нужно для счастья: дом, дети, доверчиво заглядывающие в глаза, и возможность не беспокоиться о том, что произойдёт завтра. Девушка наслаждалась тишиной, наконец-то уложив маленьких чудовищ в постель, теперь можно было просто сидеть рядом с кроватью в мягком удобном кресле и смотреть, как они спят после тяжёлого, полного событий дня. Девочки оказались просто замечательными детьми, хотя и не очень послушными, но для неё это не имело никакого значения. Гораздо важнее было то, что малышки доверяли ей и позволили стать частью их жизни. Пусть пока только в качестве няньки и кухарки, но и это для жрицы, навсегда лишённой возможности иметь своих детей, было бесценным даром.

Девушка напряглась, внезапно осознав, что опять забыла о нереальности всего происходящего, а в следующий момент что-то рвануло её назад, и…

Снеара открыла глаза в странной комнате, одновременно похожей и на лабораторию, и на библиотеку. Снова этот сон! Ну почему ей снится такое, после чего боль становится ещё нестерпимей и хочется просто умереть?! Девушка резко села и обнаружила, что всё это время провела на столе, с которого кто-то неаккуратно сбросил всё, что на нём находилось, и разбитые поломанные вещи теперь сиротливой кучкой лежат на полу как раз в том месте, куда она собиралась поставить ноги. А потом пришло осознание того, – что боль никуда не делась, но если раньше она напоминала колючий горячий шар, свернувшийся в груди и животе, то теперь растекалась по всему телу и ощущалась как раскалённые иголки под кожей и где-то внутри. Жрица сжалась в тщетной попытке избавиться от страданий и беспомощно закрыла глаза, пытаясь спрятаться от ужаса осознания одной простой вещи: ей не смогли помочь!

– Прости, эту боль невозможно убрать. – Голос пробился сквозь шум крови в ушах и заставил Снеару тихо застонать от отчаяния. Приговор прозвучал на редкость обыденно. Всё просто: ей не повезло оказаться не в том месте не в то время, и в результате девушка навеки обречена страдать, не имея никакой надежды на избавление. Она даже умереть не сможет, чтобы прекратить эту бесконечную муку, – для неё и этот выход закрыт. Всё, что теперь её ждёт, – это ад на земле, где она оказалась по воле какого-то неизвестного ей колдуна. И ничего, совершенно ничего нельзя с этим поделать!

Синала пыталась ей что-то объяснить, но сознание девушки отказывалось воспринимать что-либо, кроме оглушающей новости: эта боль будет мучить её бесконечно! Самое ужасное – то, чего она боялась больше всего на свете, всё-таки произошло. И ничего уже нельзя изменить. Ничего и никогда. А ведь Снеара не задумывалась раньше, какое это страшное слово – «вечность». Только теперь поняла, почему следует бояться именно бесконечности, того, что не имеет конца, того, что нельзя прекратить, никак.

Резкий неприятный запах ударил ей в нос, заставив отчаянно закашляться и вызвав новую волну боли во всём теле. Стол угрожающе закачался, норовя сбросить её на пол. Жрица заморгала, пытаясь отдышаться и прогнать набежавшие слёзы, чтобы не упасть со своего ненадёжного насеста. Когда она наконец смогла рассмотреть происходящее вокруг неё, то первое, что девушка увидела, была Синала с каким-то маленьким кувшинчиком в руках. Синала, на лице которой читались откровенное беспокойство и жалость. Это стало последней каплей. Сознание Снеары затопили безразличие и бесконечный холод, она равнодушно посмотрела на обеспокоенную жрицу и отрешённо произнесла:

– Значит, эта боль навсегда. И у меня нет никакой надежды на то, что я смогу избавиться от неё когда-нибудь. – И вдруг равнодушие сменилось каким-то отчаянным безудержным порывом: – Но вы же врач, у вас есть обезболивающие лекарства, заклинания, наконец! Должен же быть какой-то выход! Хоть какой-нибудь…

Голос девушки беспомощно сорвался, и она с отчаянием смотрела на жрицу Эналы в ожидании ответа.

– Прости, девочка. – Синала горько вздохнула. – Но тебе ни лекарства, ни заклинания не помогут. Ты, как и любая жрица, невосприимчива к магии и, к сожалению, к любым природным или придуманным человеком ядам. А в любой обезболивающий отвар входят компоненты, в большом количестве смертельно опасные для людей, – твоё тело просто уничтожит их, и лекарство не станет действовать. Мы создавались неуязвимыми, и в твоём случае это оказалось причиной, по которой я не могу избавить тебя от боли.

– Но на меня действует магия! – Снеара отчаянно цеплялась за малейшую надежду избавиться от кошмара, в который так неожиданно превратилась её жизнь. – Меня же как-то перебросило в этот мир… Это ведь было заклинание?!!

– Да, но, даже когда твоя сила только начала пробуждаться, она смогла изменить заклинание перемещения между мирами. Ты обрела знание языка, однако, вместо того чтобы отправить вас с принцем в трясину, где он наверняка должен был погибнуть, вас выбросило на остров в болоте.

– Вы хотите сказать, что мы… он должен был утонуть? А моя сила исправила это? – Снеара не могла до конца осознать сказанное – слишком многое навалилось на неё сразу. Значит, вот откуда она знает местное наречие, – а она-то гадала, почему в разных мирах говорят на одном и том же языке. И потом, почему Синала уверена, что их должно было выбросить в болото… – Откуда вы знаете, куда мы должны