Вольный народец

— Я не знаю, есть ли волшебное слово, которое ты должна сказать, — сказал жаб и отвернулся.

Тиффани знала, как появляются Нак Мак Фиглы. У них была гадкая привычка подкрадываться незаметно, если им было надо.

«О нет, — думала она. — Они думают, что я знаю, что делать! Это несправедливо! Я этому не обучена. Я не была в школе ведьм! Я не могу даже найти это! Проход должен быть где-то здесь и должен быть заметен, но я не знаю, где! Они наблюдают за мной, чтобы увидеть, справлюсь ли я. Я хороша с сыром, и это все! Но Работа Ведьмы С Вещами…»

Она положила жаба в карман и почувствовала вес книги «Болезни овцы». Когда она вытащила ее, она услышала, как по рядам пиксти пронесся вздох. Они думают, что слова являются волшебными…

Она открыла книгу наугад и нахмурилась.

— Запор, — сказала она громко.

Вокруг нее пиксти закивали головами и начали подталкивать друг друга.

— Запор — дрожь поджилок у годовалых ярок, — прочитала она, — которая может привести к воспламенению задних копыт. Если не вылечить он может привести к более серьезному завороту. Рекомендована ежедневная клизма со скипидаром, пока не кончится дрожь, или скипидар, или овцы.

Она рискнула оглядеться. Фиглы наблюдали за ней из-за каждого камня и куста. Они выглядели впечатленными. Однако слова в «Болезнях овцы» не оказали никакого влияния на волшебные двери.

— Почесуха, — прочитала Тиффани. По рядам зрителей пробежала рябь ожидания. — Почесуха — облезшая кожа, особенно вокруг огузка. Скипидар — полезное средство…

А затем краем глаза она увидела фантик от «Плюшевого мишки». Он был очень маленьким и такого красного цвета, которого в природе не бывает. Тиффани знала, что это такое. Вентворт любил конфеты «Плюшевый мишка». На вкус они были, как клей, смешанный с сахаром, и были сделаны из стопроцентных искусственных добавок.

— Ах, — сказала она громко. — Моего брата проносили здесь.

Это вызвало движение.

Она пошла вперед, читая про воспаление ноздрей и вертячку, но глаза ее были опущены к земле. И нашелся еще один «Плюшевый мишка», на сей раз зеленый и едва различимый на фоне торфа. «Так ', — подумала Тиффани.

Неподалеку была одна из арок-трилитронов — два больших камня и третий, лежащий на их вершинах. Она проходила через нее раньше, и ничего не происходило.

«Но ничего и не должно было случиться», — подумала она. Нельзя оставлять проход в свой мир, чтобы любой мог пройти, иначе люди могли бы найти его случайно. Надо было знать, что он здесь. Возможно — это единственный действующий проход. Прекрасно. Тогда я буду считать, что это вход.

Она вошла внутрь и увидела чудесный пейзаж — зеленая трава, синее небо, розовеющее вокруг закатного солнца, несколько белых вечерних облачков и огромное тепло, золотисто- медовыми отсветами лежащее повсюду. Очень удивительно, что такой вид существовал. Тот факт, что Тиффани видела его почти каждый день, не делал его менее фантастическим. Такого нельзя было увидеть, стоя под каменной аркой. Это можно было видеть, стоя где-то.

Кроме…

…что-то было неправильно. Тиффани прошла под аркой несколько раз, но все еще не была до конца уверена. Она подняла руку, пытаясь измерить высоту солнца над горизонтом. А потом она увидела птицу. Это была ласточка, охотящаяся на мух и летающая позади камней.

Эффект был… странный и почти сногсшибательный. Птица пролетела позади камня, и Тиффани почувствовала, как ее глаза двигаются, следя за полетом… но было поздно. В следующий момент ласточка должна была появиться из-за камня, но не появилась.

Через мгновение она пролетела через арку и появилась одновременно с обеих сторон.

Наблюдая за этим, Тиффани почувствовала, что ее глаза вывалились и вывернулись наизнанку.

Ищи место, где время идет неправильно…

— Мир, видимый через арку отстает от этого, по крайней мере на секунду, — сказала она, пытаясь казаться настолько уверенной насколько возможно. — Я ду… Я знаю, что это вход.

Нак Мак Фигла захлопали, закричали и подкатились к ней.

— Это было круто, все, что ты прочиташь! — воскликнул Всяко-Граб. — Я ни че не поняшь, ни слова!

— Айе, то должно быть сильный язык, раз ни черта не понятно, — добавил другой пиксти.

— Из тя определенно выйдешь хороша кельда, хозяйка, — сказал Не-столь- же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок.

— Да! — сказал Псих-Вулли. — Забойно поискашь — нашла по конфеткам, а делашь вид, что не вишь. Мы думашь, ты тож видала мелкую зеленую!

Остальные пиксти прекратили шуметь и впились в нее взглядами.

— Что я говорил? Что я говорил? — воскликнул он.

Тиффани присела.

— Вы все знали, что проход здесь, так? — спросила она.

— О, да, — сказал Всяко-Граб. — Мы знашь такие штуки. Мы живали в стране Кроли, ты знашь, но мы восстали против ее злых чар…

— Мы сделашь то, и она вышвырнула нас, мушто мы все время дрались, бухали и тырили, — сказал Псих-Вулли.

— Не так оно все бышь! — взревел Всяко-Граб.

— И вы ждали, чтобы посмотреть, смогу ли я найти дорогу? — спросила Тиффани прежде, чем драка началась.

— Да. И ты преуспела, милашка.

Тиффани покачал головой:

— Нет, — сказала она. — Я не сделала никакого настоящего колдовства. Я не умею. Я только смотрю на вещи и стараюсь понять их. Это обман, правда.

Пиксти посмотрели друг на друга.

— Да ладно, — сказал Всяко-Граб. — Что такое колдовство, а? Только мах волшебной палкой и несколько волшебных слов. Какой в них толк? Но видеть вещи, действительно видеть их, а затем разгадывать их — вот это настоящее мастерство.

— Да, это так, — сказал Уильям бездомный, к удивлению Тиффани. — Ты смотрела глазами и думала главой. Это настоящее каргованье. Все остальное — только показуха.

— О, — сказала ободренная Тиффани. — Хорошо, тогда… вот ваша дверь, получите!

— Правильно, — сказал Всяко-Граб. — Теперь покажи нам путь.

Тиффани колебалась, но вдруг подумала: «Я понимаю, как я думаю. И что я думаю? Я думаю: я и раньше проходила через эту арку, и ничего не случалось. Но я тогда не смотрела. И не думала. Думала, но не должным образом. Мир, который я вижу через арку, не совсем настоящий. Только выглядит таким. Это своего рода волшебная картинка, которая вставлена туда, чтобы замаскировать вход. И если ты не обращаешь внимания, ну, в общем, входишь и выходишь, но не понимаешь этого».