моем возвращении исчерпан?
Он кивнул, и я поднялся.
— Погоди, Тэрсел, — остановил меня Игниферос, и я вновь опустился в кресло. — У нас есть еще один чрезвычайно важный вопрос.
— Какой?
Игниферос окинул взглядом Совет, поднялся, не спеша подошел ко мне, а у меня отчего-то по спине пробежал холодок. Передо мной Игниферос остановился, снял с шеи Дерево власти, разделил пополам и протянул мне серебренную его часть. Я уставился на него в изумлении. Эту половинку носил когда-то Ментепер.
— Что это значит? — спросил я.
— Ты вправе носить знак власти, — ответил Игниферос.
— Разомкнутый амулет — знак раскола, — произнес я, осторожно взял половинку знака власти, разглядывая его. — Ты только недавно объединил народ… А теперь решил разделить правление? Много лет назад, ты услышал мое мнение по поводу власти. Оно не изменилось.
Я протянул ему амулет назад.
— Я знаю. И тем не менее… Помнишь, когда ты появился в моем мире, я сказал, что мне нужен тот, кто помогал мне.
— Лайтфел с Бэйзелом, думаю, справляются с этим неплохо. Да и если тебе нужна моя помощь, я окажу ее и без этого.
— Может быть, но не совсем. У нас проблемы с темной стороной…
— Какие проблемы? — с недоумением спросил я.
— Кое-кто был против объединения, — произнес Игниферос. — Они продолжали пользоваться запрещенной магией и испытывали ее на людях. Знакомо, не так ли?
— Более чем.
— А еще они очень ждали твоего возвращения, в надежде, что в нашем народе вновь произойдет раскол. Они не поверили, что ты был согласен на объединение и на то, чтобы я правил ими. Через какое-то время, они попытались навязать твоему сыну свои идеи, чтобы использовать его силу, на тот случай, если ты все же не объявишься. Его едва уберег Гаст.
— Боюсь, я их тоже разочарую, — заметил я. — Не ошибусь, назвав Нордека?
— И еще Балахир. Натаскивает молодежь. И Бэйзел не в силах с этим совладать. Это, — он кивнул на знак в моих руках, — твоя свобода, надев его, ты не обязан мне подчиняться.
Заметив легкую насмешку в моих глазах, он вымучено улыбнулся.
— Я знаю, что ты и так можешь мне не подчиняться, — прошептал он, склонившись ко мне. — Но теперь это будет выглядеть официально.
— Зачем?
— Это освободит тебя от соблюдения законов обители, одним из которых является запрет на убийство сородича.
Я уставился на него, не веря своим ушам. Но спустя миг до меня дошло.
— Вот как? Совладать с народом одним пряником у тебя не выходит, ты решил добавить сюда еще и кнут? И что? Мне действительно будет это позволено или только для вида?
— Действительно.
— Значит ли это, что ты действительно стал доверять мне?
— Доверяю и рассчитываю на твою помощь и поддержку. Слишком много усилий приложено для объединения, для восстановления всего этого, — он показал рукой за купол на раскинувшуюся перед нами обитель, — чтобы позволить вновь разрушить.
Я опустил взгляд в пол.
— Не знаю, — произнес я с сомнением. — Эрслайт с опаской смотрел на мою черную одежду. Этот знак… Я не хочу вновь потерять сына!
— Ты ведь не изменился за эти годы, Тэрсел, — заметил Игниферос. — И уверен, ты до сих пор считаешь себя темным магом.
— Ну, уж не светлым точно! — я фыркнул. — Ну а присутствующие здесь, к кому себя теперь относят? А остальные в обители? Не смеши меня, Игниферос.
В совете начались тревожные переглядывания.
— Это сложный вопрос, но мы стараемся вновь стать единым народом, — Игниферос вернулся на свое место.
— Ты только что сделал это! — я показал ему разомкнутый амулет. — Вот из-за твоего 'официально объединение еще больше застопорится.
— Нет, если ты приложишь к этому определенные усилия.
— Любопытная теория, — заметил я. — И что я должен буду делать?
— Тебе виднее.
Я в недоумении нахмурился.
— Бэйзел воспитал тебя по древнему закону, хотя подобного многие века до него никто не делал — общее обучение, жестокое наказание, — Игниферос смотрел на меня. — Он хотел получить сильного, безжалостного и властного наследника. И он добился своего. Кроме того, ты сын моего брата, мальчик. Хочется тебе этого или нет. Что бы ты не говорил, как бы не отговаривался, я нахожу между вами внутреннее сходство…
— Не надо напоминать мне об этом! — резко оборвал я его.
—…но в отличие от него, ты научился сдерживать себя… — закончил Ингиферос. — Я знаю, что делаю, когда доверяю эту часть амулета тебе.
Я нервно крутил в руках кусочек власти. Мне вдруг показалось, что я нисколько и не отсутствовал. Я так надеялся, что время сгладит кое-какие события, что кое-что подзабудется. Потому что сам я все помнил слишком хорошо. Я отбросил от себя амулет. Он скользнул с тихим звяканьем по мраморной крышке стола и замер на самом краю около руки старика.
— Я не возьму его, Игниферос, — произнес я.
— Даже если так решит Совет? — спросил он. — Точнее, решение уже принято — все было обсуждено еще вчера. Совету только остается объявить о своем решении тебе…
— Хочешь сказать, все согласились с твоей затеей? — поразился я.
— Да.
Я оглядел присутствующих и понял, что они сомневались, но в то же время верили, что решение Игнифероса правильно. Я на миг обернулся к Нэиль. С первого взгляда могло показаться, что она безучастна к происходящему, но в глазах ее и на губах затаилась ласковая и чуть грустная улыбка. Что видела она? И сбывалось ли оно сейчас? И что будет, если я пойду против решения совета? Я вновь посмотрел на Игнифероса.
— Ты знаешь не всех в Совете, Тэрсел, я представлю тебе остальных…
Он назвал имена колдунов.
— Я знаю, что тебе не нравиться предложение Игнифероса, — заговорил Бэйзел. — Но… Когда-то ты показал себя неплохим и, надо заметить, справедливым правителем… Ты не можешь этого отрицать…
— Сейчас мне предлагается нечто иное. Я не понимаю вашего стремления.
— Я уже объяснил тебе, — произнес Игниферос. — И все согласились со мной.
— Кроме двух отсутствующих, — заметил я. — Кого не хватает в Совете? Не тех ли, от кого вы хотите защитить остальных?
— Да, здесь нет Нордека и Балахира, — ответил Игниферос. — Однако по новым законам обители решение считается принятым, если согласны две трети Совета. Поверь, Тэрсел, положение куда более серьезнее, чем ты полагаешь. Довольно много колдунов сплотилось вокруг Нордека, а Балахиру вняли около сотни учеников. Ты прав — большинство еще не чувствуют себя единым народом, но это только вопрос времени. Но вот новому поколению проще чувствовать себя едиными. Балахир же и это ставит под угрозу.
Я глянул на Бэйзела и Ретча, и они смущенные потупили взгляды. Они могли бы пойти на крайние меры, но не захотели.
