Я вздернул на нее удивленный взгляд.
— Зачем?
— Чтобы обезопасить прежде всего самого себя, — пояснила она. — Ты можешь ненароком подсмотреть мои видения, а их, как я уже сказала, не стоит тебе видеть. Сейчас во сне это произошло снова…
Я поднялся, нашел фляжку, сделал несколько глотков воды и умыл лицо.
— Хорошо, я сделаю это.
— Это будет какой-то магический артефакт?
— Нет. Я защищу тебя напрямую, — я склонился к девушке и осторожно провел пальцами по ее бледной щеке. — Это всего лишь сон, Нэиль.
Потом я взялся за приготовление завтрака. Нэиль некоторое время недоуменно молчала.
— Хочешь сказать, что ты уже это сделал?! — воскликнула она.
— Это недолго, — я протянул ей хлеба и сыра.
— Спасибо!
Мы молча поели. Я достал ножик и принялся рассеянно вырезать из подобранной сухой ветки фигурку виденного мной во сне колдуна. Нэиль вновь уткнулась в книжку.
— Сколько тебе осталось? — полюбопытствовал я. — И как продвигается твое обучение? Хотелось бы что-нибудь увидеть помимо того перышка.
— Из обещанного мной месяца осталось два дня, — ответила она. — После этого я покажу тебе. Пожалуй, я все-таки смогу удивить тебя.
— Хотелось бы, — я на миг оторвался от своего занятия, взглянул на ее сосредоточенное лицо и фыркнул, и тут же поплатился за свой скептицизм, порезав указательный палец на левой руке.
Однако слова ругательства замерли на моих губах. Из раны на землю капала черная кровь, а я почувствовал подкатывающуюся к горлу дурноту.
— Тэрсел, что случилось? — Нэиль бросила книгу и, опустившись подле меня, осторожно прикоснулась к раненой руке.
И тут же издала сдавленный стон. Я посмотрел на нее и увидел, как по ставшему мертвенно-бледным лицу катятся слезы.
— Прости, Тэрсел, — прошептала она. — Я не знала… Я…
— Скажи мне!
— Я не могу! — с ее губ сорвалось отчаянное рыдание.
— Ты видела это?! — воскликнул я. — Что это значит? Пожалуйста!
Нэиль закрыла лицо руками.
— Его проклятие настигло тебя, — прошептала она едва слышно. — Что будет дальше, тебе известно…
— Это невозможно…
— Сколько времени прошло со дня твоего совершеннолетия?
— Чуть больше месяца…
— А если… я скажу тебе, что оно наступило сегодня, ты поверишь мне?
— Что?! Но с чего ты взяла…
— Ты мог бы сам догадаться, но… твоя мать скрыла ото всех истинный день твоего рождения…
— Но почему она мне не сказала?! — воскликнул я в отчаянии.
— Чтобы дать тебе шанс, чтобы ты поверил в себя, — прошептала Нэиль. — Это была хорошая попытка…
Я вскочил на ноги и попытался раскрыть портал. И не смог. И меня охватил такой панический ужас, что меня всего затрясло, а по спине ручьем покатился холодный пот. Силы вдруг оставили меня, и я опустился на землю.
— Мы ловушке, Нэя, — прошептал я. — А это жилой мир… Скажи честно, ты видела этот исход. Или ты попросила защитить тебя от гипномагии случайно?
— Я видела этот исход, — прошептала она. — Но я надеялась, что ты избежишь его. И попросила защитить от гипномагии именно для того, чтобы ты не видел моих видений.
Я кивнул. Шэд, давно пробудившийся, насторожено наблюдал за нами, но даже не шелохнулся и не потянулся за травой. Над нами между тем разгоралось утро. А на меня нахлынула слабость. Я улегся на землю, смотря как над нами плывут редкие легкие облачка. Однако от небесной глубины у меня закружилась голова, и я закрыл глаза.
— Тэрсел! — робко позвал меня голос Нэиль.
— Ты лучше дочитывай свою книжку — может хоть от нее тебе будет какая-то польза.
— Как ты себя чувствуешь? — она придвинулась ко мне.
— Пока вполне сносно, — я приоткрыл глаза, и небо предо мной закружилось бело-голубым волчком, и вновь подкатилась дурнота, а я решил, что пока глаза мне лучше не открывать.
Нэиль смолкла, а я несколько раз проваливался в пустой без сновидений сон. Привели меня в себя несколько пощечин. Я распахнул глаза, и тут же пожалел об этом. Небо продолжало кружиться, на этот раз черным с золотым, к этому же примешивался рыжий отсвет костра, а потом все закрыло лицо Нэиль.
— У тебя лихорадка, — прошептала она.
Мне действительно было жутко холодно, и меня всего трясло.
— Голова, — едва смог выговорить я. — Кружиться.
— Посмотри на меня, пожалуйста, посмотри на меня!
— Я не могу, — я закрыл глаза, снова ускользая в небытие, но боль вновь вернула меня в сознание.
— Тэрсел! — в отчаянии выкрикнула Нэиль. — Ты не должен сдаваться! Слышишь?!
— Я не могу, — выдохнул я.
— Если ты уснешь, то никогда больше не проснешься! — она склонилась ко мне, в упор глядя на меня, и я ощутил как мне на щеки падают ее горячие слезы. — Пожалуйста, смотри на меня.
— Нэиль…
— Я не знаю, правильно ли я сделаю… Но я… не вижу другого выхода. Мой дар нисколько не помогает мне принять правильное решение. Мне тоже приходиться выбирать самой. Он только может подсказать мне. Я надеюсь, что эта подсказка будет верна.
— О чем ты? — слабо произнес я.
— То, что погубит тебя — это чужие ненависть, страх и боль. Но я не позволю этим чувствам захватить тебя.
Ее губы коснулись моих.
Часть 3. Темные тайны
Глава 8. Уроки ветра
Я даже не понял, как именно воспринял мою историю Игниферос. Он сидел в кресле, прикрыв глаза ладонью. В другой руке рассеяно вертел пустой кубок. За окнами светлело. История заняла куда больше времени, чем я предполагал, а рассказана была только половина.
— Что произошло дальше? — спросил Игниферос, отведя ладонь и пристально смотря на меня.
— Прости, но я жутко устал… Последнюю неделю мне почти не довелось спать.
— Что произошло, Тэрсел? — я увидел, как он сжал подлокотники кресла.
— Я был бы благодарен, если ты позволишь мне поспать хотя бы пару часов, — я поднялся.
— Тэрсел, о магах времени Совет должен знать! — с нажимом произнес Игниферос, подойдя ко
