— Так, — глаза Мерлинды сузились став холодно-ледяными. — Сегодня ты решил остроумничать со мной?
— Послушай, мне не надо что-то там особое на эту церемонию. Ты пом-нишь, что она только для узкого круга?
— Авориэн было бы приятно.
— Мама, — жалобно произнес я. — Я не…
— Я тебе помогу. А теперь живо обедать, а потом ко мне. Будь добр, по-слушайся меня хоть раз в жизни.
После чего я вошел в зал с весьма мрачным выражением лица. Нэиль уже уселась за стол, за которым сидели Ретч и Гаст.
— Что-то ты нерадостно выглядишь, — поинтересовался Ретч.
— Так всегда бывает, когда Мерлинда вспоминает, что она моя мать.
— Он опять завела разговор о власти? — поинтересовался Гаст.
— Если бы… — о моей одежде сегодня вечером.
Ретч покатился со смеху.
— Сочувствую тебе, милый мой племянничек.
— Я сам себе сочувствую, — буркнул я и взялся за еду.
— Надеюсь, ты не против самой церемонии? — поинтересовался Гаст. — Авориэн расстроится, если что будет не так.
— Я потерплю, если вы не будете каждые пять минут говорить мне об этом.
Гаст неодобрительно покачал головой и глянул мельком на Нэиль.
— Кстати, Гаст, — вспомнил я. — Нэиль не против, если ты…
Я увидел, как она смутилась, и умолк.
— Ты уверен?
Я глянул на него убийственным взглядом. Потом глянул на Ретча.
— Ты пойдешь со мной к Мерлинде?
— Пробуем отбиться вместе! — Ретч поднял кубок. — Твое здоровье.
Пообедав я поднялся из-за стола.
— Гаст, — я кивнул на Нэиль. — Ты обещал мне приглядеть за ней.
Он глянул на меня пораженно.
— Но…
— Увидимся позже, — я быстро поцеловал Нэиль в щеку.
И мы с Ретчем ретировались.
— Что ты задумал, Тэрсел? — спросил Ретч, пока мы шли к покоям Мер-линды.
— Авориэн утверждает, что Нэиль нравится Гасту.
— А ты что думаешь?
— Я ничего не думаю.
— Но она тебе самому нравится…
— В том то и дело, что только нравится. К тому же я у нее в долгу.
— Значит вечером случится то, что ты желаешь?
— Похоже на то.
— Почему тогда ты боишься?
Я пожал плечами.
— Наверняка завтра мне этот страх будет казаться полной нелепицей.
Мы дошли до покоев Мерлинды. Я раскрыл дверь и застыл на пороге. Она колдовала над каким-то растениями.
— Я вижу ты занята, мы зайдем попозже, — заметил я.
На это она мигом оказалась рядом, хватила меня за ворот и затащила в комнату.
— Тэрсел, ты сегодня просто не сносен! Раздевайся, тебе еще надо умыться
— Я уже принимал сегодня ванну, — запротестовал я.
Мерлинда испепелила меня взглядом.
— Ладно, я понял, — я нехотя принялся расстегивать пуговицы.
Пока я умывался, Мерлинда наколдовала мне новую одежду.
— Хм, — я оделся и оглядел себя.
Одежда была похожа на мою прежнюю, светло-серая рубашка и черные штаны, но ткани были гораздо лучше и более приятные на ощупь. А куртка была матово-серебристого материала немного напоминающего бархат.
— Думаешь, стоит? — спросил я, но Мерлинда уже держала ее передо мной.
Она надела на меня куртку, поглядела на меня, чуть разгладила ворот и попыталась что-то сделать с моими непокорными волосами. Я все это молчаливо терпел. Наконец она похоже осталась довольна результатом. И я вздохнул с облегчением.
— Ну что, вы готовы? — в комнаты зашел Бэйзел.
— Как тебе? — спросил я его.
— По-моему лучше быть не может.
— Тогда пойдем. Я не вынесу издевательства над собой так долго.
Мы вышли из обители, и Бэйзел раскрыл портал. Похоже, все знали, где будет происходить торжество, кроме меня самого — одного из главных участников. Мы прошли портал и оказались на одной из вершин, предгорий. Здесь была большая плоская площадка. А вни-зу склоны покрывал такой же яблоневый сад, как и в обители. Прямо перед нами солнце опуска-лось в окрашенное красно-рыжим огнем море. Ко мне шагнул Гаст.
— Ты как?
— Кажется живой.
Он улыбнулся. Позади него раскрылся портал и к нам шагнул сначала Лайтфел, потом Эрслайт и наконец, Авориэн. Лайтфел подвел ее ко мне и передал ее руку мне. Я сжал ее тонкие пальцы в своей ладони. Авориэн сейчас была просто изумительна. Как только я увидел ее я сразу успокоился. На ней было белое, чуть тронутое светлым серебром платье, укра-шенное настоящими мелкими соцветиями шиповника. Темные кудри ее украшали ленты также спле-тенные из серебра и цветов. Синие ее глаза сияли, а губы тронула нежная улыбка. Перед нами встал Игниферос.
— Долгие века здесь не происходило ничего подобного, — негромко произ-нес он. — Последний, кто обрел супругу на этом холме, был мой отец. Теперь древняя традиция восстановлена. Авориэн, Тэрсел, вы согласны соединить свои судьбы?
Мы одновременно кивнули.
— Так будет благословенен повелитель Закатной обители и повелительница. И пусть будет благословенна наша обитель.
Он простер руки над нами и нас словно окутали лучи заходящего солнца. Я глянул на Авориэн и обняв притянул к себе. А потом поцеловал такие желанные губы.
Вокруг нас послышались радостные и торжественные голоса повторяющие вслед за Игниферосом слова благословения. Солнце, тронуло воду в море и стало быстро тонуть, а по краю площадки на яблоневых деревцах загорелись огненные фонарики и огненные же цветы. А над площадкой протянулись огненные же радуги, с которых на нас посыпался дождь из ароматных лепестков. Я не сомневался, что это постарались Гаст с Лайтфелом. А потом послышалась легкая музыка. Авориэн счастливо рассмеялась, ее руки охватили меня, я вновь поцеловал ее и мы с ней закружились в легком танце.
— Эви, ты сегодня изумительно прекрасна! — прошептал я ей.
Я увидел как зарделись ее щеки.
— Я так счастлива, что мы наконец вместе, — произнесла она.
— Иначе и быть не могло.
Кто-то между тем наколдовал роскошный круглый стол, а может он всего лишь был скрыт до поры до времени. Мы расселись вокруг него. Гаст наполнил наши кубки золо-тистым вином.
— Раз уж у нас такая скромная церемония, — заметил он подмигнув мне. — Я сегодня в роли
