средство».
— Сначала нам сообщили, что тебя отвезли в частную клинику, прямо из гостиницы. Потом сказали, что перевели на «охраняемую территорию». Очевидно, имелась в виду эта тюрьма. В общем, возили туда- сюда, как мешок с картошкой. Отсюда я решил, что она дала тебе рогипнол. Хотела сделать более послушной.
— Где она сейчас? Ты знаешь? Вообще, кто-нибудь знает?
— Как я понял, эту тему здесь не принято обсуждать. Они сразу делают рыбьи глаза, стоит только упомянуть ее имя. А чего она от тебя хотела?
— Хотела узнать, каким образом я достала адрес Стеллы.
— Мне и самому интересно. — Капюшончик успел помыться, побриться и переодеться в новые черные джинсы и чистую, хотя и невыглаженную белую рубашку. — Но какую именно дрянь она тебе подсунула, можно только гадать. Бармену показалось, что у тебя были галлюцинации.
— Верно.
— Нам наверх. — Он указывает на лестницу. — Ты как, в порядке?
Она поднимается на несколько ступенек и останавливается:
— Ну как тебе сказать? У меня на ногах туфли «Минни-Маус»; я устала так, что уже не помню, что значит слово «отдых»; временная разница кажется вообще детской игрушкой; все тело болит, как будто меня пороли резиновыми шлангами. И плюс ко всему на пятках почти не осталось кожи.
Они взбираются по бетонных ступенькам; три лестничных пролета. Чем дальше вверх, тем больше Кейс налегает на перила. Наконец они оказываются в просторном округлом зале — очевидно, внутри той уродливой короны, которую она видела во время побега.
Узкие окна зажаты между наклонными вертикальными выступами; потолок выгибается вверх и под острым углом встречается с боковой стеной. Посреди стены большая фреска: земной шар с контурами Евразии, в обрамлении героических пшеничных снопов, из которых вылетают остроносые ракеты и круглые спутники. Цвета фрески потускнели, как на старом пыльном глобусе, найденном на школьном чердаке.
Кейс видит в центре зала группу людей, и среди них Бигенда, поднявшего в приветствии бокал.
— Что ж, пора встретиться с главным пауком, — шепчет Капюшончик, с улыбкой отставляя локоть. Она берет его под руку, не к месту вспомнив школьный выпускной бал, и они вместе идут через зал.
— Питер! — восклицает Бигенд. — Мы все наслышаны, что именно вы ее нашли.
Он пожимает Капюшончику руку. Потом обнимает Кейс, целует воздух рядом с ее щекой:
— Вы нас всех заставили поволноваться.
Он буквально светится каким-то незнакомым розовым оттенком свежей энергии, черные пряди падают на глаза; Бигенд отбрасывает их, картинно мотнув головой, затем поворачивается к стоящему рядом человеку.
— Андрей, познакомьтесь: это Кейс Поллард. Та самая женщина, которая нас всех объединила. С Питером вы уже знакомы. Кейс, это Андрей Волков. — Бигенд демонстрирует устрашающе многочисленные зубы.
Кейс смотрит на Волкова и сразу же вспоминает Адольфа Эйхмана в стеклянной клетке [31].
Невзрачный плешивый человечек чуть старше среднего возраста. Блики на золотых дужках очков; темный костюм, достоинство которого главным образом в его незаметности; воротник белой рубашки — как фарфор, обтянутый льняной тканью; однотонный темно-синий галстук из плотного блестящего шелка.
Волков пожимает ей руку: короткий ритуальный жест.
— Мой английский очень слаб, — говорит он. — Но я должен сказать, нам очень жаль, что с вами дурно обошлись. Еще я хочу извиниться… — тут он поворачивается к молодому человеку, которого Кейс уже видела в сквоте на Георгиевском, и продолжает уже по-русски.
— Мистер Волков просит прощения, — переводит молодой человек. — В Москве ждут неотложные дела, и он не сможет составить нам компанию за обедом.
У этого парня пышная рыжая шевелюра — чуть светлее, чем у Капюшончика. Темный костюм сидит на нем дурно, как будто он взял его напрокат.
Волков еще что-то говорит по-русски.
— Мистер Волков просит передать, что Стелла тоже извиняется за неудобства, которые вам столь безосновательно причинили. Она была бы рада к нам присоединиться, но состояние сестры требует ее присутствия в Москве. Они обе будут с нетерпением ждать вашего следующего визита.
— Спасибо, — отвечает Кейс.
У Волкова из верхней части правого уха вырезан аккуратный треугольный сектор; она вспоминает доктора и слышит звук ножниц, разрезающих замшевые ботинки.
— До свидания, — говорит Волков. Повернувшись к Бигенду, он быстро произносит по-французски какую-то фразу, скорее всего идиоматическую.
— До свидания, — автоматически отвечает Кейс. Но он уже идет к двери, и двое молодых людей следуют за ним по пятам. Третий молодой человек остается на месте, пока Волков не исчезает за дверью. Потом тоже уходит.
— Система, — говорит Бигенд.
— Что?
— Эти трое. Секретная школа русского рукопашного боя. Раньше ее знали только в спецназе и КГБ. У нее в основе лежит казацкий народный танец. Очень мало общего с восточными единоборствами. — Бигенд похож на настырного ребенка, которому утром в Рождество удалось наконец добраться до подарков. — Но вы еще не познакомились с Сергеем Магомедовым.
Он кивает в сторону рыжего переводчика. Тот улыбается и протягивает ей руку:
— Я видел вас в студии.
Ему еще, наверное, нет двадцати трех.
— Я помню.
— А это Виктор Маршвинский-Вирвал. — Бигенд представляет последнего из пяти оставшихся.
Высокий мужчина с аккуратной седой стрижкой, одетый как французский щеголь, которого пригласили на английский воскресный пикник. Его мягчайший твидовый пиджак, кажется, сделан из шерсти нерожденных ягнят. Кейс пожимает ему руку. У него идеально вылепленные горизонтальные скулы, почти как у Войтека. В правом ухе торчит наушник.
— Очень приятно, — говорит он. — Я весьма рад видеть вас здесь, в безопасности и относительно добром здравии. Позвольте представиться: новый начальник службы безопасности мистера Волкова. И этим назначением я обязан вам.
— Вот как? Почему?
В комнату входят три человека в белых пиджаках и черных брюках. Они катят блестящие металлические тележки на резиновых колесах.
— За обедом я могу рассказать подробнее.
Повернувшись, он делает приглашающий жест в сторону круглого стола, которого Кейс до сих пор не замечала. Стол накрыт на шестерых. Два человека в белых пиджаках начинают разбирать содержимое тележек; третий убирает со стола шестой прибор.
— Кто-то не смог прийти? — спрашивает Кейс.
— Бун, — отвечает Бигенд. — Он решил улететь в Москву вместе с Волковым. Просил передать свои извинения.
Кейс смотрит на Капюшончика, потом на Бигенда. Потом на шестой стул. Но ничего не говорит.
— Андрей Волков, — без предисловий начинает Маршвинский-Вирвал, как только официанты уносят тарелки с супом, — сейчас является самым богатым человеком России. Тот факт, что об этом не знает практически никто, говорит о замечательном характере мистера Волкова.
Обед проходит при свечах; длинные изогнутые лампы на потолке притушены до тусклого янтарного накала.
