Шаги в бесконечности

– А потом, много лет спустя, ты случайно придешь на берег океана и найдешь бутылку… Я фантазерка, да?

– Нет, почему же? Когда-то бутылочная почта была в ходу, – заметил Федор.

– Капитан Грант?

– К бутылочной почте прибегали во время катастрофы, кораблекрушения. Это был единственный шанс подать о себе весточку, – сказал Федор. – Но далеко не всем так везло, как капитану Гранту, записку которого все же нашли и не слишком поздно… В этом смысле Христофору Колумбу повезло меньше. Однажды Колумба во время экспедиции начали преследовать несчастья. Одна каравелла – «Санта Мария» – погибла, а на другой – «Нинье» – матросы, измученные лишениями, подняли бунт. Как быть? Радио тогда не было, биосвязи тоже. Колумбу ничего не оставалось, как написать обо всех своих несчастьях в письме, которое он засмолил в бочонке и бросил в море.

– Письмо не погибло?

– Нет.

– А сколько оно шло?

– В этом все дело, – сказал Федор. – Письмо нашли только почти 360 лет спустя. Отчаянное послание выудили в бурных водах Бискайского залива.

– Послушай, Федя, – Лин остановилась от поразившей ее мысли. – Письмо Колумба совершило прыжок во времени, как звездный корабль.

– Как мой отец, – негромко добавил Федор.

Они подошли к дому.

Было за полночь, но окошко Ливена Брока светилось.

– Ливен Брок работает, – сказал Федор.

– Дедушка меня ждет, – прошептала Лин.

Они прощались долго.

Глава 8 РУТОН

Не всюду нас ждет атмосфера сердечности,
Мы знаем! Но выверен курс корабля.
Ведь где-то над нами, в немыслимой вечности
Плывет голубая планета Земля!

Ректор – или начальник – Звездной академии помешал ложечкой остывший чай и, забыв сделать глоток, снова углубился в список, который лежал перед ним.

– Отличный нынче выпуск, – сказал он.

– Потому нам и трудно сейчас, – заметил начальник курса, сидящий рядом.

Они уже четвертый час колдовали над списком учлетов последнего курса.

Наступило время решающего выпускного экзамена. Курсантов предстояло разбить на группы, каждой из которых нужно было выполнить задание в пределах Солнечной системы.

Группы были различной численности, и разными были задания. Впрочем, у последних было нечто общее: каждое из заданий – так постановил Высший координационный совет Земли – заключало какую- нибудь задачу, еще не решенную. Тем самым выполнение каждой группой курсантов экзаменационного задания приносило определенную пользу, помогало осуществлению грандиозного плана, по которому земляне преобразовывали природу Земли и других планет.

Карточки с фамилией и характеристикой каждого курсанта ректор и начальник курса складывали в разные стопочки соответственно различным группам поиска. Стопочки бесконечно тасовались.

Здесь же лежал список заданий, хранимый в строжайшей тайне. Как обычно, экзаменуемый имел право вскрыть конверт с заданием не раньше чем через два часа после старта ракеты. В списке почти напротив каждого экзаменационного задания уже стояла пометка.

Кропотливая и ответственная работа по распределению групп – ее по традиции не принято было доверять электронным машинам – подходила к концу.

– Май Порт, – прочел по списку начальник академии. Затем оторвал глаза от листа и посмотрел на собеседника.

– Несколько взбалмошная, но характер – кремень, – сказал начальник курса.

Ректор кивнул.

– Любит звезды, – добавил начальник курса.

– Звезды любят все, кто пришел к нам учиться, – заметил ректор.

– Май разбирается в навигации.

– Оценки?

Начальник курса заглянул в карточку.

– Почти по всем предметам отлично, – сказал он.

– Почти? – переспросил ректор.

– Давняя история… Несколько лет назад она провалила зачет по аэрофотосъемке.

– Припоминаю… – улыбнулся ректор. – Луна, плато Варгентина. Но потом она, кажется, пересдала?