Он попытался сесть, но не смог, и Морган ему помогла.
– Да, болен телом и душой. – Он снова закашлялся.
– Как вы здесь оказались? – продолжала расспрашивать Морган, помогая ему прислониться к дереву.
Он снова улыбнулся:
– Рассказ об этом занял бы целый день, моя госпожа.
– Я пошлю за своими людьми. Вы должны дойти до замка, отдохнуть и поесть.
– Значит, вы и есть хозяйка этого замка – добрая и прекрасная графиня Белфорд.
Речь его была почти изысканна, а манеры достойны придворного. Да кто он такой, черт побери? Морган поднялась:
– Я скоро вернусь.
Он протянул руку, останавливая ее:
– Нет-нет, вы не должны. Я отдохну здесь и отправлюсь дальше. В самом деле, мне было дурно, но сейчас я чувствую себя значительно лучше.
– Ерунда! Я настаиваю на том, чтобы вы задержались в Белфорде. Вы не в состоянии продолжать путь.
Он бурно возражал, но когда попытался подняться, едва не упал, и Морган пришлось поддерживать его. Какой он худой, подумала она, наверное, голодает уже несколько месяцев – а тут еще болезнь.
– Пойдемте, обопритесь на меня.
Он покачал головой – темные брови сошлись к переносице.
– Мадам, я не могу. Знаете кто я? Я отец Бернард. Слышали обо мне?
Морган напрягла память и вспомнила о священнике по имени Бернард, который вступил в бой с королевскими войсками в Ланкашире. Нэн рассказывала о нем во время своего пребывания в Белфорде. Отец Бернард отказался отдать солдатам священные реликвии и каким-то образом умудрился бежать. Говорили, что он перебрался во Францию, или в Ирландию, или куда-то еще.
– Отец Бернард! – прошептала Морган.
Тот криво улыбнулся:
– Теперь вы вызовете стражу?
Она внимательно посмотрела на него. В ее представлении священник должен быть старым, лысым или высоким худым и седым. А этот нисколько не похож на священника!
Морган мгновенно приняла решение. Позже она не могла понять почему – наверное, потому, что это был просто одинокий, больной, беспомощный, всеми гонимый человек. Она не могла прогнать его, как не могла стерпеть насилия в Йоркширском монастыре. Или не сочувствовать Анне Болейн во время ее казни.
– Пойдемте, – решительно сказала она. Мужчина был таким худым, что она могла бы понести его на себе. Они ковыляли по дорожке, пока не подошли почти к самому замку. Отец Бернард замедлил шаг, вынуждая Морган остановиться.
– Моя госпожа, вы знаете, какое наказание ожидает того, кто укрывает мятежного священника?
– Да. А вы знаете, кто я? Племянница Кромвеля.
Он нахмурился, и брови его удивленно приподнялись.
– Тогда почему вы не выдадите меня?
– Я же сказала. Я племянница Кромвеля, полагаю, это вполне достаточное объяснение.
– Понятно. Ну что ж, если вы столь решительны, тогда я предложил бы ради нашей общей безопасности подождать хотя бы до темноты, прежде чем пробираться в замок.
С этим Морган согласилась. Она проводила его в укромный уголок сада и пообещала вернуться ближе к ночи.
Вернувшись в гостиную, Морган почувствовала, что вся дрожит. Она налила себе бренди и встала у окна, размышляя, как будет прятать отца Бернарда. Она не могла никому рассказать о нем, даже Полли. В такое опасное дели никого нельзя впутывать. Что там этот толстый торговец говорил об укрывателях мятежников? Что-то насчет виселицы… И Морган изо всех сил стиснула бокал.
Сейчас, когда она обедала одна или вместе с детьми, было довольно просто отложить достаточное количество еды для отца Бернарда. Робби и Эдмунд, поглощенные соревнованием друг с другом, не обратили внимания на то, что мама отставила тарелку с мясом, хлебом, закусками и флягу с элем. Когда мальчики отправились в детскую играть, Морган выскользнула в коридор и поспешила в башню. Она оставила там корзинку с едой и возблагодарила Господа за то, что Джеймса сейчас нет дома. Солнце почти скрылось за холмами, когда она закончила приготовления в башне.
Она подождала еще с полчаса, помогла Агнес уложить мальчиков, убедилась, что Анна спокойно спит.
Наступила ночь. Серебристый диск луны медленно поднимался над морем. Ветер почти стих. Было слишком темно, и она никак не могла найти место, где спрятала отца Бернарда. Он, боясь обнаружить себя, не решался окликнуть Морган, пока она не подошла совсем близко. Подддерживая его, время от времени спотыкаюсь, Морган потащила отца Бернарда к замку. Они были уже у самых дверей, как вдруг тот закашлялся. Морган застыла в панике, прислушиваясь, нет ли кого поблизости. Но единственными звуками, которые донеслись до ее слуха, были шум ветра и моря и тяжелое дыхание отца Бернарда.
С жутким скрипом дверь отворилась. Неужели она наделала столько шума, выходя из замка? Должно
