Вжжжжж! Шарик полетел в сторону князя. Яблоко свалилось с его головы.
Почувствовав, что яблоко упало, Степан открыл глаза и поднял его. Шарик проделал в нем дырку.
– Я знал, что у тебя получится!
– Не двигайся. – Фэнси торопливо подошла к кусту и отломила веточку. Вернувшись к князю, она вложила ее в его ладонь. – Встань боком и зажми веточку губами. Я отойду…
Степан откинул назад голову и разразился хохотом, потом швырнул веточку на землю и пошел к особняку. Фэнси поспешила за ним.
– Ты куда?
– Хочу умыться перед ленчем.
– А кто же будет держать веточку?
Он снова расхохотался.
– Ты что, не любишь меня?
– Люблю. Но веточку пусть держит кто-нибудь другой.
Боже, как страшно ей было ночью!
Рейвен прошла по коридору до спальни Софии и подтянула белые лайковые перчатки. Она всю свою жизнь спала в одной комнате с сестрами и никак не могла привыкнуть спать отдельно.
Постучавшись, Рейвен вошла в комнату и замерла. Вместо того чтобы одеваться к балу у Уинчестеров, София и Серена играли в карты. Паддлз, лежавший на кровати, приветственно завилял хвостом.
– Вы не одеты. – Рейвен утверждала очевидное. – Герцогиню хватит удар.
– Мачеха позволила нам остаться дома, – сказала Серена. – Голубушка София пишет мой портрет, и мне не до светской жизни.
– Это нечестно, – расстроилась Рейвен.
– Не расстраивайся, – утешила ее София. – Мачеха пригласила к обеду на следующей неделе нескольких джентльменов, чтобы мы с ними познакомились.
– Если герцогине дать волю, – заметила Рейвен, – мы все семеро обвенчаемся уже к Рождеству.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Серена.
– Спасибо. – Рейвен подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Она надела сегодня розовое шелковое платье со скромным вырезом и пышными рукавами. Горничная герцогини уложила ей волосы в низкий узел, оставив несколько черных завитков.
– Вам не кажется, что я выгляжу слишком юной в розовом?
– Милая, – протянула Серена, копируя герцогиню, – ты и в самом деле юная. Это должно только радовать.
Рейвен глянула на Софию:
– Ты не выяснишь, почему у Женевьевы Стовер не было ауры?
София пожала плечами:
– Может быть, у некоторых людей она бесцветная.
– А ты уже видела такое раньше?
– По правде говоря, нет.
Рейвен вышла из комнаты сестер и спустилась вниз по лестнице. Блисс в лиловом платье и Блейз в светло-желтом уже ждали ее вместе с герцогиней.
– Вам не кажется, что я еще не доросла для таких приемов? – озабоченно спросила Рейвен.
– Графиня Уинчестер – моя племянница, – ответила герцогиня, – так что ты вполне можешь посетить ее бал, это прилично.
Герцогиня внимательно осмотрела их и довольно улыбнулась.
– Не забывайте, мои милые, что все мужчины надоедливы. А некоторые невероятно скучны. И в целом недостойны нас, женщин.
– Не учи моих дочерей такому, Рокси. – По лестнице спускался герцог Инверари в строгом вечернем костюме.
Герцогиня сделала невинный вид.
– Магнус, любовь моя, ты же знаешь, я не имела в виду тебя.
– Не нужно превращать моих дочерей в мужененавистниц, – произнес герцог, сделав знак дворецкому открыть дверь. – Мир, что ни говори, принадлежит мужчинам, и я хочу, чтобы мои дочери счастливо и спокойно жили в своих будущих браках.
– Я всего лишь хотела их предостеречь, – отозвалась герцогиня. – Ты же знаешь, какими несносными бывают в наше время молодые люди.
Герцог Инверари обернулся к дочерям с обеспокоенным видом.
– Отчасти Рокси права. Не верьте ни единому слову джентльмена до тех пор, пока не выйдете за него замуж. Вот тогда можете ему доверять.
