плечо.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
– Ненавижу дождливые дни.
– Почему?
– В дождь никогда ничего хорошего не случается.
– Отец приходил к нам в дождливые дни, – пробормотала Фэнси, закрывая глаза, – и мама улыбалась…
Два часа спустя укутанная в накидку Фэнси вышла на палубу и чуть не задохнулась от зловонных запахов реки. Это поразило ее, потому что до сих пор дурные запахи Темзы ей не мешали.
Фэнси прижала ладонь ко рту, чтобы ее не вырвало, и страдающими глазами посмотрела на князя. Он отвел ее в сторону и поддерживал, пока Фэнси выворачивало наизнанку.
– Вот тебе и чай, и тост, – почти весело произнес он.
Неужели его светлость радуется ее болезни? Что-то это совсем не похоже на сочувствие.
– Как стыдно, – простонала она.
– Чего уж тут стыдиться? – Степан поплотнее закутал ее в накидку и подхватил на руки. Кивнув капитану, он сошел с корабля.
Князь посадил Фэнси в карету и забрался в нее сам.
– Парк-лейн, – приказал он кучеру.
Карета тронулась с места. Фэнси повернулась к Степану.
– Я хочу поехать домой, на Сохо-сквер!
– Сестры мечтают с тобой увидеться.
– Я увижусь с ними завтра!
– Тебе что, неинтересно, как продвигаются дела у Михаила с Белл?
– Ну хорошо, давай заедем на Парк-лейн. – Фэнси положила голову на плечо князя и почти мгновенно уснула.
В дождь никогда ничего хорошего не случается, думал Степан. Но худшее у него с Фэнси еще впереди. Надвигающийся скандал нависал над ним, как грозовая туча. Она принадлежит ему, но не желает зависеть ни от кого, кроме самой себя.
Как поведет себя Фэнси, узнав правду о своем положении? Она и в лучшие дни бывает вздорной и сварливой, а беременность сделала ее еще более своенравной и непредсказуемой.
Через полчаса карета остановилась перед особняком герцога Инверари. Степан разбудил Фэнси, выбрался наружу и вывел ее из кареты.
Фэнси зевнула, заставив его улыбнуться.
– Не понимаю, почему я такая уставшая?
– Ты плохо себя чувствовала всю неделю. – Степан обнял ее за талию и повел к дому.
Тинкер, дворецкий герцога, распахнул перед ними дверь. Они вошли в холл и сбросили накидки.
Из ниоткуда материализовался Паддлз и помчался вниз по лестнице. Мастиф прыгнул на князя, прижав его к двери.
Степан расхохотался.
– Сидеть, Паддлз!
Пес сел и приветливо завилял хвостом.
– Мистер Паддлз знает, что настало время для прогулки в саду, – произнес Тинкер. – Их милости пьют чай в семейной гостиной.
– Понятно. – Степан обнял Фэнси за плечи и повел вверх по лестнице на второй этаж. – Мы сообщим им о предстоящем бракосочетании.
– И когда же оно состоится? – спросила Фэнси.
– Скоро.
– Планируя церемонию, нужно будет учесть мое расписание в опере.
– Бишоп пойдет нам навстречу.
– Но я…
Степан вошел в семейную гостиную, оборвав спор. Герцог и герцогиня сидели в креслах у камина. Там же сидели и два брата князя – Рудольф и Михаил.
Гостиная, как помнила Фэнси по предыдущим визитам, была местом теплым, гостеприимным, оформленным в изящных тонах. На стене висел портрет ее матери, в глазах у нее по-прежнему светилась надежда на счастье. В вазах вместо весенней сирени благоухали летние розы.
– О, моя милая! – воскликнула герцогиня. – Ты представить себе не можешь, как я взволнована!
– Рокси, успокойся, – сказал герцог.