О социализме и русской революции

колебания и недовольство среди солдат. Отсюда следует: единственное эффективное средство против бойни и бандитских нападений со стороны правительства на демонстрирующие толпы людей — показать правительству, что результат такой политики противоположен тому, чего оно старается достигнуть, что эта бойня не запугает массу, а, наоборот, воспламенит ее и еще больше подстегнет к демонстрациям.

Само собою разумеется, рабочие, выходящие на демонстрацию, должны были бы вооружиться, чем могут. На нападения холопов правительства масса должна со всей силой отвечать самообороной. Но при этом первый долг совести состоит в том, чтобы разъяснить массам:

1) что наша цель в нынешней фазе революции — не вооруженная битва с войсками, а мирная демонстрация, ибо она — лучшее средство привлечь на сторону революции все большие круги населения и войск, что оружие сейчас может быть применено только для самообороны от нападения военщины;

2) что вооружение народной массы — даже для оборонительных целей — должно предприниматься не каким-либо «комитетом», а только все большим ростом демонстраций. Ведь все более мощные выступления масс уменьшают шансы нападения со стороны военщины и увеличивают шансы обороны и самовооружения масс в ходе столкновений с войсками.

Мирная демонстрация должна, следовательно, любой ценой завоевать себе право гражданства во всех городах и местностях страны, где сконцентрированы массы рабочих; это ближайшая цель и ближайшая задача революционного движения. И эта задача, которая сама собою вытекает как единственный возможный ответ на проводящуюся до сих пор правительством бандитскую политику, вместе с тем является естественным, самым ближайшим этапом на пути дальнейшего развития революции.

Смертный час абсолютизма пробьет тогда, когда многомиллионная масса пролетариата в городах и на селе, во всем государстве поднимется против него и увлечет за собой часть войск. Но средство для того, чтобы сконцентрировать всю эту огромную массу и призвать ее к борьбе, — не что иное, как непрерывные зримые выступления против правительства той части пролетариата, которая уже осознала необходимость борьбы против абсолютизма. Могущественнейшее средство привлечь трудовой народ к борьбе и просветить еще равнодушные слои рабочих — это именно мирные демонстрации революционной части пролетариата. Таким путем, естественным расширением, усилением и распространением демонстраций, возрастает армия просвещенных пролетариев и приближается тот момент, когда революция сама собою перейдет в конечную фазу: к непосредственным уличным боям народа против все более возбужденных и все сильнее колеблющихся войск.

Значит, такие демонстрации, как первомайская, несмотря на кажущуюся победу убивающего людей правительства и кажущееся бессилие убитых рабочих, в действительности являются мощным и неизбежным шагом вперед к окончательной победе пролетариата над абсолютизмом.

Это путь чудовищных жертв, усеянный трупами борющихся пролетариев, но это — единственный нормальный путь с точки зрения массовой революции. По тому же пути развивалась массовая революция 1848 г. в Париже, Вене и Берлине. И никаким иным путем не развивалось современное рабочее движение в Польше и России. Политики, считающие себя социалистами, разглагольствующие о «массовом движении» и мнящие, что они с помощью мелких кружков, именующих себя «заговорщическими» или «боевыми комитетами», избавят массу от жертв и всякими трюками помогут избежать жертв массовой революции, действуя вместо масс и орудуя «от имени» масс, лишь вновь показывают, что не понимают и вообще не знают, каким путем развивалась народная революция до сих пор и какого масштаба она ныне достигла.

Было время, когда обычная скромная экономическая забастовка являлась при царизме делом невозможным. Огромными жертвами, тюрьмой, Сибирью, массовыми высылками на место рождения, равносильными осуждению на голодную смерть, платили рабочие за участие в обычнейшей борьбе за незначительное повышение заработной платы. Но отказаться от стачек было невозможно. И все более частыми, все более мощными забастовками не страшившиеся никаких жертв рабочие завоевали фактическую возможность экономической борьбы; абсолютизм почувствовал бессилие своих жестоких преследований, а экономическая забастовка завоевала себе право гражданства. Было время, когда сама мысль об открытом социалистическом рабочем собрании казалась безумием. Но, несмотря на кровавые жертвы, рабочее движение лишь благодаря усиливающемуся и все более частому импровизированию собраний завоевало себе возможность обсуждать вопросы на массовых собраниях как в Ростове-на-Дону, так и в каменноугольном бассейне Домброва Гурница и в других местах. Всеобщая забастовка как средство политической борьбы впервые выступила на арену только в конце января, а уже 1 и 4 мая рабочие показали, что всеобщая забастовка приобрела в нашей стране право гражданства, стала нормальным явлением. На тот же путь развития вступает и массовая демонстрация. По тому же пути, и благодаря демонстрации, пойдет также, становясь все мощнее и разливаясь все более широким потоком, победоносная революция в целом.

Таким образом, и в таких ситуациях, как нынешняя, после-майская, когда революционное напряжение кажется достигшим апогея и зовущим к необычайному действию, сознательная классовая борьба пролетариата не должна — и в том нет никакой необходимости — отходить от своей всеобщей и принципиальной тактики, которая удовлетворяет потребностям всех ситуаций и фаз борьбы. Выражаемому пролетариатом нетерпению и требованию действия социал-демократия (в отличие от болтающей о «массе» и кидающей повсюду «бомбы мести» ППС) не может указать никакого выхода в форме каких-либо искусственных, временных средств успокоения, кроме адресованного пролетариату призыва к дальнейшему массовому, все более массовому выступлению.

Революционный пролетариат как класс, по природе своей преисполненный величайшего идеализма, не страшится жертв борьбы, ему жаль только напрасных жертв, он ненавидит лишь чувство собственного бессилия. И вот здесь-то социал-демократия, как рабочая партия, может дать массе мужество и силу, но не тем, что сунет ей в руки дюжину карабинов или полдюжины бомб, а тем, что придаст ей ясное сознание той основополагающей закономерности рабочего движения, что единственный выход из всех трудностей массовой борьбы и на любой ступени ее развития — это расширение массового действия и участвующей в нем массы.

Если ответом на кровавую бойню во время майской демонстрации двадцати тысяч рабочих в Варшаве в следующий раз явится сорокатысячная демонстрация в Варшаве, если в ответ на весть о побоище в Варшаве поднимется на демонстрации все большее число рабочих в окрестностях Варшавы, в Лодзи, в Домбровском бассейне, в Ченстохове и в Белостоке, то, по мере того как растет выступающая масса, будут непременно расти неуверенность среди войск и колебания правительства насчет применения их против масс. Одновременно и кровавое побоище, учиняемое охранниками против безоружной толпы, будет превращаться в борьбу вооружающейся в ходе самой этой борьбы толпы, в борьбу, которая не сможет закончиться ничем иным, кроме как победой революции.

Открыть массе пролетариата глаза на силу ее собственного движения и тем самым усилить его массовый характер и приумножить его мощь — это и в данном случае, как всегда и повсюду, составляет все содержание и весь секрет социал-демократической агитации и руководства. Они состоят не в том, чтобы «заменить» массы в истории, а в том, чтобы вызвать их на поле классовой битвы; не в том, чтобы «возбудить» их, а в том, чтобы довести до их сознания ту задачу, которая столь же проста, сколь и велика, проста и велика, как само историческое движение пролетариата за свое классовое освобождение.

Одной из иллюзий у борющейся части пролетариата насчет собственной силы, несомненно, является в такие моменты, как майские дни, иллюзия насчет симпатии «общества» к рабочей революции. Впечатление, вызванное демонстрацией и затем майской бойней по всему городу, а также ничем не нарушенный ход всеобщей забастовки в Варшаве 4 мая может, несомненно, породить в рабочих кругах иллюзии насчет политического сочувствия буржуазных кругов. Социал-патриоты, верные своей националистической позиции, дают пищу и этим пагубным иллюзиям рабочих, когда, например, пишут в «Naprzod»^*: «Надо подчеркнуть поведение