Это поважнее жизни какой-то голливудской блондинки и ее отребья. – Голос прозвучал совершенно спокойно. – Что же касается вашего застреленного дружка – “majo” * , то ему следовало поосторожнее демонстрировать мужские достоинства. А ваша очаровательная знакомая в Киз попросту сбежала от правосудия, которое рано или поздно должно было ее настичь, особенно после того, как начала совать свой благородный нос куда не следует. Но есть нечто, за что я не несу ответственности… мисс Брэнд.
– Да? – проговорила Элеонора.
– Я хочу сказать, что не имела ничего общего с тем, что случилось с вами. – Серина Лорка облизала губы. – Поверьте, я бы не стала науськивать на женщину. Приказы отдавал… другой человек.
После короткой паузы я произнес:
– Итак, вы заключили с отцом соглашение: вы помогаете ему в его мести, а он поддерживает вашу.
– Месть? Я называю это правосудием, – холодно заявила она. Потом поморщилась и сказала: – Для меня это слишком серьезно. Судите сами. После гибели “Тамблвида” денег, полученных по страховке, хватило, чтобы купить и подготовить одно подержанное судно. Тогда я думала всего об одном ответном ударе. Без резервного корабля. Я пребывала не в лучшей форме, слишком много времени провела одна в океане после того, как… потеряла все. И только что вышла из заведения, где мне пытались вправить мозги. Мне было почти все равно, вернусь я назад или нет, лишь бы разделаться с один из этих чудовищ. Мне хотелось слышать, как эти мерзавцы вопят от ужаса, видеть, как они бросаются в море, спасаясь от пламени. Мне снилось это по ночам. Да и теперь снится. Вы когда-нибудь ненавидели, мистер Хелм?
– Мы не можем позволить себе подобной роскоши, – ответил я.
Она презрительно рассмеялась, как будто не поверив. Возможно, их и правда не следовало воспринимать слишком всерьез. Затем продолжала:
– Итак, я купила яхту, первую из них – эта маленькая “Барбара” указана в вашем списке, но, разумеется, понадобилась техническая помощь. Я и с динамитом-то обращаться не умела. К тому же то, что мне было нужно, не продается в магазинах. Наверное, следовало ожидать, что один из людей, у которых я пыталась осторожно навести справки, выяснил, кто я, и связался с отцом. Мы с ним… повздорили.
– Да уж, представляю себе, – бросил я. Серина пожала плечами.
– Вот именно. Разумеется, я и без взрывчатки доставляю семье немало хлопот. Уверена, что отцу пришлось приложить массу усилий, чтобы скрыть мои маленькие… странности. Несколько лет назад, когда он впервые узнал об этом, мы по сути разорвали дипломатические отношения. Отец заявил, что его тошнит, а я напомнила, что он не всегда обладал такой повышенной чувствительностью. Тем не менее, он явился на верфь, где я работала над яхтой, и поинтересовался, чем я занимаюсь. Когда я рассказала, он расхохотался.
Наступило молчание, нарушаемое только поскрипыванием яхты и отдаленными отзвуками разговора на кокпите.
– Рассмеялся! – тихо повторила Серина Лорка. – Я ожидала чего угодно, но только не этого. Он запрокинул голову – со своим шрамом и этой эффектной проседью – и расхохотался так, как будто услышал нечто невероятно забавное. Потом положил мне руку на плечо и нежно обнял – впервые за несколько лет.
“Рина, – сказал он. – Малышка Рина, все-таки в тебе есть моя кровь! Собираешься разнести их всех за то, что они сделали с тобой и с твоей смазливой подружкой. Вот это характер! Порадовала-таки отца”. – Голос ее звучал презрительно, но в то же время и немного тоскливо, возможно, причиной тому была отцовская похвала, полученная слишком поздно и в неподходящих обстоятельствах. Она прочистила горло: – Потом спросил, нет ли на моей полупинтовой посудине чего-нибудь выпить, мы уселись посреди разбросанных инструментов и распили на двоих бутылку пива. Впервые я почувствовала себя его дочерью. Он задумчиво говорил: “Знаешь, малышка Рина, есть на свете люди, которых и я с удовольствием разнес бы в пух в прах, за то, что они со мной сделали”, – и прикоснулся к шраму на голове. – “Но теперь приходится следить за каждым своим шагом; они с меня глаз не сводят. Но ты-то их не интересуешь, малышка. Может, нам удастся с тобой сработаться, а?”
Элеонора, нахмурившись, посмотрела на нее.
– Что он имел в виду? Кто не сводит с него глаз? Серина Лорка окинула ее недовольным взглядом. Я вмешался прежде, чем она успела заговорить.
– Ты же присутствовала при моем разговоре с Вело, Элли. Синдикат истратил кучу денег, чтобы обеспечить Лорке его теперешнее положение. Разумеется, они приглядывают за ним, чтобы не потерять вложенные средства.
Серина кивнула.
– А мой отец не из тех людей, которым можно указывать, что делать и чего не делать. Вы и ваша организация не давали ему покоя долгое время, с тех самых пор, как его полумертвого привезли из Мексики. У него это стало почти навязчивой идеей. Однако он был достаточно умен, чтобы понимать, что если в подготовке возмездия будут замешаны он и его люди, очень скоро наверху узнают, что сенатор ставит под угрозу все ради дурацкой вендетты, объявленной правительству Соединенных Штатов. В то же время, кому какое дело, чем занимается его помешанная дочь. Главное, чтобы она не выставляла свои сексуальные пристрастия на потеху широкой американской публике.
– И вы договорились? Она опять кивнула.
– Разумеется, я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, условия договора будут соблюдаться лишь до тех пор, пока можно меня использовать, и ни минутой дольше. Тем не менее, этого времени вполне могло хватить для осуществления моего грандиозного замысла, от которого я отказалась из-за отсутствия средств. Поэтому я спросила его: – “Кого нужно убить?” – Он опять расхохотался и сказал: – “Давай начнем с женщины, которую зовут Хендриксон, Роберта Хендриксон. Назовем это проверкой. Управишься с работой, и тогда можешь покупать все суда, которые пожелаешь. Окажу любую возможную помощь”. – Я сделала то, о чем он просил. – Она произнесла это совершенно невыразительно, как будто речь
“Джембоури” взлетел на волну и обрушился вниз с силой, от которой наверняка сработал бы установленный контактный взрыватель. Элеонору бросило на меня. Я почувствовал, как ее ладонь отыскала мою руку, и на мгновение сжал пальцы Элли, прежде чем девушка выпрямилась. Я понимал, что она чувствует. Меня и самого несколько пугала сидящая перед нами особа.
– Разумеется, вам известно, что я не стрелял в вашего отца, мисс Лорка, – сказал я. – Напротив, разделался с человеком, который сотворил это. Она передернула плечами.
– Намеренно или нет, вы подставили его под пулю. Вдобавок, той ночью в Мексике натянули носы ему и его людям. – Она быстро встряхнула головой: – После того, сколько времени отец провалялся в больницах, вам трудно рассчитывать на его снисходительность. Кто-то должен был заплатить за все, что ему довелось вынести, за все его страдания; он выбрал вас и ваших друзей. – Она в упор посмотрела на меня: – И на мою снисходительность тоже не рассчитывайте, мистер Хелм.
– Вы сказали, отец не решался использовать своих людей, – заметил я, и кивнул головой в сторону Джулио. – Но он-то здесь.
– Джулио моряк и не имеет никакого отношения к синдикату. Он обслуживает катер. Правильно, Джулио? То же относится и к двоим, оставшимся на “Сер-Джане”, а также к Генри и Адаму наверху. Все эти люди когда-то работали на судах отца. Они никак не связаны с организацией.
Элеонора заглянула в полученный список.
– Как вы объясните то, что ни в одном из отчетов о гибели четырех судов ни словом не упоминалось о появлении яхты?
Серина Лорка хрипло рассмеялась.
– Вы не хуже меня знаете ответ. Разумеется, меня видели, видели мои суда, но какой же судовой офицер признается или позволит признаться члену своей команды, если только в состоянии этому помешать, что они небрежно топят маленькие яхты посреди океана, где ничто не мешает разминуться сообразно предписаниям. Для этого и усилий-то прилагать не надо, достаточно повернуть ручку
