Он не особо задумывался, куда направится после разговора со Смертоносцем-Повелителем, однако ноги сами вынесли его к небольшому двухэтажному домику посреди зеленеющего сада. Найл открыл калитку, но в дом заходить не стал, предпочтя прогуляться по извилистым тропкам меж цветущих клумб. Фантазия принцессы казалась беспредельной: здесь горбились каменистые альпийские горки, распускались картинки из живых цветов, дышали странными ароматами лилии и орхидеи в миниатюрных рукотворных прудах.
– Нравится?
Найл вздрогнул от неожиданности и кивнул.
– Я увидела ее рядом с заводью в квартале рабов и пересадила сюда.
– Красивая. – Найл запоздало понял, что принцесса говорит о кувшинке темного пурпурного цвета, плавающей посреди овального водоема.
– А вон та огромная астра росла рядом со складом, где Скорбо прятал своих жертв. Ты, наверное, ее и не заметил. – Мерлью взяла его за руку, повела по своему саду. – Кстати, ты договорился со Смертоносцем-Повелителем?
– Да. Но не о том, о чем ты думаешь.
Принцесса Мерлью с подозрением покосилась на правителя.
– А ты знаешь, о чем я думаю? .
– Нет, но догадываюсь.
– Если бы догадывался, то вряд ли был бы таким спокойным… – усмехнулась девушка. У Найла, естественно, сразу возникло желание заглянуть ей в мысли, желание неистребимое, раздражающее, словно зуд от крапивного ожога.
– Мы не будем отправлять новые экспедиции в Диру, – сменил правитель тему разговора. – Мы решили попытать счастья в других местах.
– Смотри, видишь, как закрываются вон те синие угоны? Это живые часы. Они всегда прячутся за час до захода солнца. А я еще обещала тебе ужин. Пойдем, – потянула девушка Найла. – Можешь оставить свои тайны при себе.
– Да какие тайны, – махнул рукой правитель, – просто хотели взглянуть на места севернее вашего озера.
– Там же пустыня?
– Мерлью, милая, ты прожила всю жизнь под землей и дальше береговой полосы ничего не видела. А лично я знаю в песках за плато Крепости шесть крупных оазисов и два десятка мелких. Но даже мы с братьями не заходили дальше долины муравьев. Кто знает, что находится севернее?
– А где это – «долина муравьев»?
– Примерно десять переходов от Диры. Может, больше. Зависит от сезона, от погоды, от дороги…
Мерлью привела его в небольшую комнатку, стены которой были отделаны глянцевым белым кафелем. Здесь хватало места только на небольшой столик с двумя стульями и высокий диван, стоящий напротив распахнутого окна. А на столе красовалось огромное блюдо, полное запеченных с каким-то злаком маленьких – с ноготок – мышек.
– Помнится, они тебе сильно понравились в Дире. – Принцесса Мерлью налила в бокалы вино, взяла свой в руку и, прищурившись, посмотрела на Найла сквозь розовый напиток. – Я тогда сидела от тебя в двух шагах. А ты даже не взглянул ни разу. Все на Ингрид пялился. А потом перемигивался со служанкой, которая вылила ей на голову кастрюлю супа. Зачем вы ее привели, если она тебе так нравится?
– Кого? Служанку? – прикинулся непонятливым Найл.
– Зато я тебя здорово во время борьбы уложила, правда?
– Это было жульничество!
– Все было честно! Хочешь, еще раз попробуем?
– Хочу! – Найл ощутил, как внутри его что-то легко екнуло.
Принцесса заговорщически улыбнулась, сделала глубокий глоток из бокала.
– В другой раз. Здесь слишком мало места.
– Боишься… – с разочарованием протянул Найл.
– Ты мышек попробуй. Я их, между прочим, сама делала. И здесь, и в Дире. Хоть бы спасибо сказал, – с деланной обидой надула губы Мерлью.
– Это было самое вкусное, что я только ел в жизни. – Правитель почувствовал, что слова его могут показаться обычным комплиментом, и добавил: – Честное слово.
– Значит, есть что-то хорошее и у тех, кто «прожил всю жизнь под землей»?
– Извини, Мерлью, – Найл накрыл ладонью руку, – я не хотел тебя обидеть.
– А я и не думала обижаться. Скорее, мне тебя стало жаль.
– Это почему? – удивился правитель.
– Ты настолько привык к миру вокруг, что не замечаешь рядом с собой прекраснейших вещей и событий. Знаешь, почему я ужинаю здесь, когда остаюсь одна?
– Не знаю, – покачал головой Найл, с удовольствием похрустывая печеными мышками.
– Отсюда виден закат. Тебе не понять, что это такое, ты привык. А знаешь, сколько закатов я видела за время жизни в Дире? Ни одного! Отец тогда все уговаривал тебя остаться, а ты отказался… Я, дура,
