обиделась. Знала бы, как здорово наверху – сама бы с тобой сбежала.
Прихватив свой бокал, принцесса Мерлью пересела на диван, вытащила заколку из волос, встряхнула головой.
– Самое прекрасное – это когда над горизонтом облака. Они белые-белые, пушистые, мягкие. Солнце садится, начинает их подсвечивать, и вокруг них появляется золотой ореол. Облака чистые, как молоко, сияют золотом, а солнце начинает краснеть, опускаться ниже, скрывается за ними, а потом выныривает темно-вишневый диск, и облака словно наливаются сладким паучьим вином. – Принцесса одним глотком осушила бокал и поставила его на стол. – А солнце уже прячется за горизонт, облака багровеют, превращаются в злобные тяжелые тучи, готовые наползти на весь мир и затопить его яростью. И вдруг – падает темнота. И все уже позади. Иди сюда, сейчас начнется.
Девушка за руку притянула Найла к себе, усадила рядом. Густо пахнуло ароматом можжевельника, ее длинные волосы щекотали Найду шею, забирались под тунику. Правитель понял, что ни о каких закатах думать не способен. Найл наклонил голову к лицу девушки, но Мерлью положила ему палец на губы:
– Не торопись. Не надо, – и повела плечом. Найл поднял руку, обхватил девушку за плечи. Мерлью с готовностью забралась ему под мышку.
Получилось удивительно уютно, по-домашнему. Найл повернул свою одурманенную голову, уткнулся носом в душистые локоны. Мерлью вскинула к нему лицо. Найл увидел закрытые глаза и полуоткрытые влажные губы и, совершенно теряя над собою контроль, наклонился к ним…
С грохотом распахнулась дверь и в комнатку влетел взъерошенный Симеон:
– Найл, ты здесь?! Представляешь, он удрал! Неблагодарная тварь! Дикарь! Мерзавец!
Принцесса и правитель шарахнулись друг от друга. Мерлью вскочила, густо покраснев, и стала нервно поправлять волосы. Найл только заскрипел от ярости зубами:
– Кто сбежал, хелицеры тебе в ногу, откуда? Какая сколопендра тебя сюда принесла?
– Он сбежал! Дикарь, которого ты поймал. – Медик увидел бутылку, налил вина в бокал принцессы, залпом выпил и продолжил: – Отожрался за эти дни, трахнул двух моих девиц и удрал! Неблагодарная тварь! Головоног пустынный!
Медик налил и выпил еще бокал. Принцесса наконец немного пришла в себя, испустила смешок:
– Вот такая она, доля правителя. Симеон упустил, а ты лови. – И со внезапной злостью добавила: – Нашел время!
– Найл, его нужно поймать! – сжал свои тонкие желтые пальчики в кулачки медик. – Немедленно поймать. Это все, что у нас есть!
– Где ловить?
Принцесса встретилась с правителем взглядом и уже более спокойно сказала:
– Ты же охотник, Найл. Куда бы побежал ты?
– Домой… – Найл зачесал в затылке, пытаясь сориентироваться в ситуации. – В пустыне мы всегда ориентировались по вершинам Хайбада. Отсюда их не видно. Значит, за пару дней дикарь пригляделся к солнцу, к окружающей местности, прикинул, как добраться до Диры, и удрал. Когда это было?
– Днем. Моей дуре сказал, что сейчас вернется, и только его и видели. Как только он с острова выбрался?
– Некоторые люди умеют плавать, – вставила Мерлью.
– По прямой через пески идти глупо – можно остаться без воды. Скорее всего, он пойдет вверх по реке, а когда будет уверен, что оторвался от погони, накопит сил, припасов и рискнет повернуть прямо на восток. Вполне может получиться…
– Он, наверное, уже далеко ушел? – то ли спросил, то ли сообщил Симеон.
– А может, в городе отсиживается, ждет, пока мы успокоимся, – вслух подумала принцесса. – Рассчитывает потом уйти без хлопот. Я прикажу устроить облаву и расспросить жителей. Может, кто его и видел. Еще надо выслать кого-нибудь вверх по реке, чтобы его обогнали и пошли навстречу… Но пешком его не догнать, нужно просить помощи у Смертоносца-Повелителя.
– Опять к Смертоносцу-Повелителю на поклон? – поморщился Найл. – Может, обойдемся своими силами?
Принцесса вздохнула, покосилась на правителя:
– Вообще-то есть у меня один друг… Он, наверное, согласится помочь. Но ни с кем, кроме меня, дела иметь он не будет. Придется ехать самой. Проскочу пару пеших переходов вверх по реке и пойду в направлении города. Крестьян поспрашиваю, сама посмотрю… Вернусь дня через три. – Она повернулась к Найлу и развела руками: – Вот так…
– Что «вот так»? – не понял Симеон.
– Иди отсюда, – невесело посоветовал ему правитель. – Ты свое дело уже сделал.
– Спасибо, хоть поужинать успели, – в тон ему добавила принцесса и отправилась переодеваться.
Прежде чем явиться по приглашению Смертоносца-Повелителя, правитель пообедал и теперь сильно об этом жалел: мельтешение картинок, вид земли одновременно из поднебесья и снизу, резкие скачки перед глазами вызывали у Найла сильнейшую тошноту. Причем жаловаться следовало на самого себя: именно ему принадлежала идея отправить одного из пауков-разведчиков к озеру для передачи во дворец той картинки, что видит другой разведчик, улетающий на север в шаре.
Смертоносец, оседлавший печально знакомый Найлу каменный палец на берегу, никак не мог одновременно «слышать» картинку и «говорить» ее. Вид с паучьего шара казался скачущим, прерывистым, а в промежутках между скачками всем открывался вид на озеро рядом с Дирой. Однако смертоносцы, слившие свои сознания ради такого редкого случая, оставались спокойны. Они ждали, пока разведчик справится. Терпение восьмилапых повелителей мира поистине не имеет границ.
