внутрь. На донышке обнаружилась густая белая масса, похожая на сметану. Правитель неосторожно понюхал содержимое, и легкие немедленно наполнились липким и сладким запахом сока ортиса.
– Не подходи… – предупредил он Рягью и отбросил горшок в сторону. Найл явственно чувствовал, как запах ортиса перемешивается с кровью и растекается по телу, делая мышцы мягкими, сознание дряблым, мысли ленивыми.
– По с побои, Попани Попини? – подхватила его морячка.
– А мы уже на «ты»? – почему-то обрадовался правитель. – Здорово!
– Пам плохо? – Рягья испуганно закрутила головой.
– Нет, мне хорошо… Но было бы желательно выйти на свежий воздух. – Найл попытался взять себя в руки и стряхнуть дурман. И он действительно смог встать на ноги, сделать три решительных, уверенных шага, но врезался в стену и рухнул наземь. – Воздух… Свежее…
Морячка, не мудрствуя лукаво, подхватила правителя на руки и почти бегом помчалась наверх.
– Ну, зачем… Я сам… – прошептал Найл и крепко обнял ее за шею.
Рягья никогда не бывала в Дире, но каким-то шестым чувством нашла выход на поверхность. Найл увидел свет, сделал два глубоких вдоха и окончательно сомлел под жаркими солнечными лучами.
Очнулся правитель от чудесного ощущения прохлады. Он лежал на мелководье, на приятном песке, а мелкие речные волны с шуршанием перебегали через его грудь. Рягья стояла рядом на коленях и придерживала его голову.
– Здорово… – прошептал Найл. Поддавшись порыву, он вскинул руки, обхватил Рягью за шею, привлек к себе и крепко поцеловал.
– Я пак ипупалась, – шепнула она, улыбаясь, и погладила его по голове.
– Ерунда, ничего страшного. – Найду хотелось обнять Рягью крепче, но сок ортиса высосал из мышц все силы. – Помоги мне сесть.
Он встал на колени, набрал полные горсти воды и плеснул себе в лицо, и без того мокрое.
– Хорошо… – Правитель облизал соленую влагу с губ. – Надо не забыть наполнить флягу.
– По это фа фапиф? – спросила Рягья. – Я ехо не паю.
– Это не залив, это озеро, – ответил Найл.
– Фота соеная.
– Соленое озеро.
– Тах не пыфает, – не поверила морячка, выпрямилась и стала внимательно вглядываться в горизонт, прикрыв ладонью глаза от солнца и время от времени от усердия вставая на цыпочки.
– Выход в море высматриваешь? – усмехнулся правитель, кидая себе на грудь блистающие брызги. – Озеро это. Отсюда до побережья по прямой – два дня хода. Если налегке.
Рягья, не обращая внимания на слова правителя, закрутила головой, высмотрела каменный выступ почти в четыре роста высотой и побежала к нему по хорошо заметной тропинке.
– Осторожнее, – сказал вслед правитель. На крик его сил не хватало.
Опыт жизни в пустыне подсказывал, что за такими выступами любят сидеть в засадах крупные хищники: сколопендры, фаланги. На гладкой равнине их видно далеко; догнать добычу, как паук-верблюд или саранча, они не в силах; рыть норы, как тарантул, – не умеют. Вот и прячутся за крупными препятствиями в ожидании случайного путника. Привычка далеко обходить все крупные предметы сохранилась у Найла даже в городе: он, например, никогда не сворачивал за угол, всегда обходил по широкому радиусу. А в песках, если уж никак не обойти подозрительное место, наставлял в направлении возможной опасности копье. И не раз на кремневый наконечник напарывались то скорпион, то сороконожка.
От сердца у правителя отлегло лишь тогда, когда Рягья быстро и ловко стала карабкаться на одинокий каменный палец. Найл смотрел на гибкое, сильное тело женщины, восхищался ее красотой и чувствовал, как в душе зарождается острое, почти болезненное желание. Видно уж, устроен так организм мужчины – любое чувство в половое желание переводить.
Рягья забралась на самый верх, выпрямилась, вскинула руку в глазам и поднялась на цыпочки.
Ладное, статное тело четко прорисовывалось на голубом небе. Желание стало нестерпимым, и Найл отвернулся.
«Теперь понятно, почему в прежние века мужчины совершали изнасилования… – подумал он. – А новые жители Диры – дураки. В таком опасном месте тропу проложили».
Он стоял на коленях, наслаждаясь контрастом между жарким солнцем и прохладным озером, время от времени плескал на себя водой и старался сдержаться и не броситься навстречу Рягье, которая уже начала спускаться вниз.
«А ведь дикари отнюдь не дураки, – внезапно понял он, – если даже смертоносцы смогли захватить город и взять в плен хоть одного из них только со второй попытки, да и то с помощью немалой армии. Может, они имели основание не бояться засады за каменным уступом?»
Правитель резко повернул голову, едва не свернув позвонки: Рягья спускалась не в сторону тропинки, а по противоположной, более пологой стороне. И тут до Найл а стало доходить…
– Стой! – заорал он, вскочив на ноги – откуда только силы взялись. – Стой! Не шевелись!
Но морячка то ли не расслышала, то ли неправильно поняла правителя. Она рассмеялась и прямо со своего места, с высоты в полтора человеческих роста, спрыгнула вниз. Найла пробила короткая холодная дрожь и рассеялась мурашками по телу. Рягья не устояла на ногах, свалилась набок. Встала.
«Обошлось…» – испустил правитель вздох облегчения.
