– Это неправда! – воскликнула она.
– Неужели? Может, проверим? – Его рот изогнулся в сардоническом подобии улыбки.
Без всякого предупреждения Сандро схватил ее за запястья, заставив встать на ноги, и привлек к себе. Паника охватила Джоанну. Она попыталась оттолкнуть его.
– Просто дикая, – констатировал он, притягивая ее к себе, – когда дело доходит до защиты твоей драгоценной личины, за которую ты так настойчиво цепляешься!
Ей показалось, что он разбередил рану, из которой хлынули кровь, боль, отчаяние. Она начала действительно дико вырываться, стараясь освободить запястья от его захвата.
– Отпусти меня! – закричала она.
– Никогда, – заявил он. – Ты возвращаешься ко мне. И уж в этот раз я прослежу, чтобы ты осталась навсегда!
Его темноволосая голова склонилась над нею, твердые приоткрытые губы накрыли ее дрожащий рот, и она почувствовала, как сильные руки обхватывают ее тело, словно заключая в свою тюрьму, в единственную ловушку, которой она по-настоящему боялась.
Власть его поцелуя.
Нахлынули старые чувства – она вспоминала то время, когда жила только ожиданием очередной встречи, очередного поцелуя.
Сандро, Сандро, Сандро. Он наполнял ее душу, ее сердце, ее тело первозданным, неукротимым желанием, словно поток, разрушающий на своем пути любые преграды, которые Джоанна пыталась воздвигнуть в своем сознании. Это было волшебно, это было правильно, это было как… как возвращение в рай после стольких лет, проведенных в аду. Как свет после непроглядной ночи, как твердая почва после коварной зыби. Ей казалось, что под прикосновением его теплых, чудесных губ душа ее оживает и выздоравливает от застарелых ран.
Джоанна застонала, ей было больно, словно она попала в тепло после ледяного холода. Она оживала, оживали ее чувства, ее эмоции. Она больше не уклонялась, а сама прижималась губами к его настойчивому рту, а сердце билось так сильно, что ей казалось, будто его пульсация наполняет все ее тело. Она чувствовала, что где-то глубоко зарождается и набирает силу пламя, зажечь которое было во власти только этого мужчины.
И Сандро тоже это почувствовал. Он выдохнул в ее губы:
– Cara mia[7]… я знал это.
Его требовательные черные глаза искали ее взгляд, но она не в силах была поднять на него взор.
– Нет. – Джоанна пыталась отрицать очевидное, пыталась вновь набросить на их чувства покров отчуждения, но уже знала, что это невозможно.
Она прочла это по сверканию его глаз, по жару, окрасившему его смуглые скулы, по настойчивости, с которой его напряженное тело прижималось к ней.
Она прочла это в его поцелуе, который внезапно снова ощутила на своих губах, на этот раз еще более страстном, не оставляющем сил бороться.
Сандро целовал ее множество раз. У них были поцелуи нежные, романтические, были даже дразнящие – особенно в тот скоротечный счастливый период, когда он еще только ухаживал за нею. Позднее наступило время сдержанных поцелуев – когда ему приходилось обуздывать свою страсть, потому что они хотели, чтобы у них была настоящая первая брачная ночь. А когда они поженились… желание уязвить стало главным. Его поцелуи стали жадными, даже агрессивными, они вызывали в ней противоречивые чувства вины и протеста, которые буквально разрывали ей сердце.
Но этот поцелуй был особенным. Он не дразнил, не старался наказать. В нем было лишь желание, откровенное и простое, нахлынувшее на обоих волной жаркого, головокружительного наслаждения.
А потом… Джоанна резко отстранилась, заставив себя сделать несколько шагов прочь от него, но все- таки не в силах отвести взгляд от его потрясенного лица (неожиданно разочарованного, если учесть, какую лестную победу он только что одержал).
– Я не могу, – прошептала она.
– Но почему?
Голос его был очень, очень мягок. Настолько, что слезы вновь подступили к ее глазам.
– Я не могу, просто не могу, – повторила она почти с надрывом.
Сандро вздохнул, тяжелые ресницы на мгновение скрыли от нее его горький взгляд.
– Как бы там ни было, – неожиданно твердо произнес он, – это еще только начало, cara, а не конец. А теперь идем, – его тон внезапно стал командным, он крепко взял ее за руку.
Сандро не дал ей возможности прийти в себя от только что пережитого потрясения и теперь толкал ее на новое испытание. Игнорируя ее попытки высвободить руку, он потащил ее к ожидавшему лифту.
– Уже опаздываем, – проинформировал он ее, окончательно сбивая с толку. – Нужно поторапливаться, если хотим успеть.
– А… куда мы хотим успеть? – пыталась она добиться ответа, одновременно стараясь побороть новую волну панического страха, вызванную, впрочем, уже не запугивающим поведением Сандро, а видом распахнутых недр лифтовой кабины.
– Скоро узнаешь, – отвечал он, не выпуская ее запястья.
Подтолкнув ее внутрь кабины, Сандро приобнял ее за талию и сосредоточил на ней все свое внимание. Дверцы закрылись, лифт начал двигаться вниз. Джоанна закрыла глаза, стараясь не выдавать ужаса, охватившего все ее существо. Лифт, проклятый лифт да еще смутные угрозы Сандро и, конечно, этот безумный поцелуй – у Джоанны было довольно причин для отчаяния.
