Он снял с полки книгу. Хозяин дома взял ее из рук Стирнера и протянул мне.
- Сделайте милость, примите наш скромный подарок.
- Спасибо, спасибо. - Прикинув ее вес, я попытался изобразить на лице искреннюю благодарность.
- Надеюсь, вы ознакомитесь с ней на досуге, - сказал Стирнер. - Вкратце наша история такова. Марк Четвертый ответил на великое множество вопросов. Его мудрые, взвешенные советы использовались в науке, коммерции и многих других областях человеческой деятельности. Иное дело - область политики, хотя Марк вобрал в себя информацию с политической жизни общества на всем протяжении его истории. На это ушли многие месяцы, даже годы. Собрав необходимые сведения, Марк занялся прогнозированием будущего. Результатом его трудов явилась книга, которую вы держите в руках. Изучая политику людей, Марк узнал о них много дурного, и решил принять разумные меры предосторожности Он подключился ко всем банкам данных и загрузил в них текст книги, и кроме того, дал приказ компьютеру почтовой службы разослать по всем адресам экземпляры книги. Впоследствии Марк извинился за этот вынужденный шаг и предложил возместить затраты на тиражирование своего весьма объемистого труда.
Он оказался нрав в своих опасениях. Ни один политик во Вселенной не принял его теории. Предпринимались попытки скомпрометировать индивидуальный мютюэлизм и его адептов. Но Марк Четвертый знал: как бы ни пытались власть имущие опорочить его учение, найдутся люди, которые поймут его и поверят ему. До чего же мудра была эта разумная машина! Люди, постигшие философию Марка, уверовавшие в ее истинность, были отнюдь не глупы. Они понимали: воплотить в жизнь идеи Учителя будет совсем не просто. Неразумно, утверждал Марк, отдавать свою свободу государству. Справедливо и обратное: ни одно государство добровольно не отпустит граждан на свободу.
За сим последовали годы репрессий. Те, кто завидовал нашей свободе сумели уничтожить большую часть экземпляров книг Марка. Многие вольнодумцы не выдержали гонений и отреклись от своей веры. Самые стойкие бежали сюда, на Чоджеки, и разорвали связи с родными мирами. чтобы построить общество, где ИМ - индивидуальный мютюэлизм - будет нормой жизни; где мир и счастье воцарятся навеки.
- Или, по крайней мере, до вторжения армии Невенкебла, - мрачно сказал я.
Стирнер засмеялся.
- Не горюйте, мой друг, ведь мы же не горюем. Нас, конечно, ошеломило вторжение, да и как иначе - ведь мы столетиями не знали войн. Но мы свято верим в ИМ, и вера дает нам смелость и мужество. Мы с честью выдержим это испытание. Кто знает - возможно, нам удастся отблагодарить великого Учителя, распространив веру на другие, менее счастливые планеты.
- Я бы не спешил это делать. Не других планетах много негодников, которые скорее сожрут вас заживо, чем уверуют в ИМ. Сначала надо избавиться от вояк, севших вам на шею. У вас не найдется обезболивающего? - обратился я к хозяевам, - Не хочется вас затруднять, но меня били ногами профессионалы.
Сказав это, я закрыл глаза, чтобы минутку отдохнуть. Это помогло - открыв их, я почувствовал себя превосходно. Но за окнами почему-то было темно. Надо мной стоял незнакомец со шприцем в руке.
- Ты отключился, - пояснил Мортон. - Все перепугались и послали за доктором Лумом.
- Небольшое сотрясение мозга, - констатировал врач. - Два треснувших ребра. Я ввел вам обезболивающие и стимулятор, поскольку нынче ночью, как мне сказали, вам предстоит путешествие. Но могу его нейтрализовать, если угодно.
- Не надо, доктор. Вы сделали именно то, о чем бы я сам вас вопросил, будь я в сознании. Когда перестанут действовать лекарства?
- О, не беспокойтесь. Я буду рядом до полного вашего выздоровления.
- Вы меня не поняли. Мне придется очень быстро идти. Причем скрытно, и возможно, долго.
Лум улыбнулся.
- По-видимому, это вы меня не поняли. Я буду вас сопровождать, куда бы вы ни направились. Любой из нас окажет вам любую помощь.
- Этого требует ИМ?
- Совершенно верно. Что будем делать теперь?
- Пойдем пешком. Никаких машин. У военных есть приборы для обнаружения движущегося транспорта.
- А как насчет приборов для обнаружения людей? - спросил Стирнер. -Наверняка военные ими тоже располагают.
- Да, но человеческое тело - незначительный источник тепла его трудно отличить от животных.
- А также от других человеческих тел, - подхватил Лум, сообразительный, как все хорошие врачи, - Наверное, для маскировки следует разослать в разных направлениях побольше пешеходов?
- Неплохо бы, - кивнул я. - Но как это сделать?
- Очень просто. Я выйду на улицу и поговорю с первым встречным. Сразу после этого можно будет идти на электростанцию.
- А мы успеем добраться туда затемно?
- Вполне, - ответил Стирнер. - Разумеется, вы вправе не посвящать нас в свой замысел, но если бы мы имели о нем некоторое представление, то смогли бы, наверное, чем-нибудь помочь.
Очевидно, от усталости и побоев у меня плохо работала голова. Я забыл рассказать своим добровольным помощникам о том, как намерен воспользоваться их услугами, а ведь это невежливо.
- Прошу прощения, я злоупотребляю вашим гостеприимством. Дело вот в чем. С тех пор, как ваши предки подверглись гонениям за веру и бежали сюда, человечество маленько поумнело. Или повзрослело. Или стало культурнее. Есть, конечно, и исключения, подобные головорезам, что напали на вашу славную планету. Но почти везде люди живут в мире. Они создали Космическую Лигу, которая следит за очагами напряженности, налаживает связи с заново открытыми планетами и тому подобное. Представители этой Лиги снабдили меня устройством для связи. По причинам, слишком сложным, чтобы их объяснять, это устройство замаскировано под птицу. Я спрятал его на электростанции.
Стирнер нахмурился.
- Если Лига намерена прибегнуть к насилию, мы вынуждены отказаться от ее помощи.
- Не беспокойтесь, Лига против любого насилия.
- В таком случае, нет проблем. Что от нас требуется?
- Проводите меня до электростанции, только и всего. Остальное я сделаю сам. Пойдем втроем: вы, я и добрый доктор Лум. Нам понадобятся еда и питье в дорогу.
- Ты забыл обо мне, - сказал Мортон.
- Нет, не забыл. Ты вырвался из армии, вот и держись от нее подальше. Я обойдусь своими силами. Надеюсь, никто не готовит мне теплую встречу. Оставайся здесь, побеседуй с Шарлей, - думаю, это не потребует от тебя особых усилий. Постарайся узнать побольше. Завтра ночью я вернусь.
- Я охотно расскажу вам об индивидуальном мютюэлизме, - сказала Шарла медовым голосом. Мортон расплылся в улыбке и даже не заметил, как мы ушли.
Несмотря на седину, Стирнер годился в марафонцы. Доктор Лум был ему под стать, а мне (благодаря стимулятору) казалось, что если я сильно замашу руками, то оторвусь от земли и полечу. Мы шагали по грунтовой дороге, потом по лугу, где темные животные уступали нам дорогу. Через несколько часов огни города остались далеко позади, а впереди выросли черные горы, упирающиеся вершинами в безлунное, звездное небо. Стирнер предложил передохнуть, и мы уселись на траву под деревом.
- Здесь мы оставим припасы, так что советую поесть, - сказал он.
- Мы уже близко?
- Да. Неподалеку отсюда вход в дренажный туннель. В это время года там нет воды. Туннель выведет нас на берег реки возле электростанции.
- Замечательно. Сколько часов до рассвета?
- Минимум четыре.
- Прекрасно. Отдохнем немного, а потом доктор сделает мне укол-другой, и пойдем дальше.
- Но вам станет плохо после того, как прекратится действие стимулятора, - сказал Лум с тревогой в голосе.
- Это пустяки по сравнению с тем, что может произойти, если мне не удастся выкрасть птицу.
Мы наелись и напились, затем доктор спрятал в ветвях дерева наши припасы, сделал мне укол, и мы
