Temprata da mille passioni la voce d'Italia squillo! «Centurie, coorti, legioni, in piedi che l'ora suono!» Avanti gioventu! Ogni vincolo, ogni ostacolo superiamo! Spezziam la schiavitu che ci soffoca prigionieri nel nostro mar! Vincerel Vincere! Vincere! … I nostri cuori esultano nell'ansia di obbedir! Le nostre labbra giurano: о vincere о morir! Услышьте меня, батальоны! Раздался Италии клич! Центурии, когорты, легионы, вздымайте ваш яростный бич! Вперед, молодые! Все преграды и все препятствия одолеем! Цепи рабства порвем, за пределы Средиземного моря прорвемся! Победить! Победить! Победить! … Наши души хотят героизмом гореть! Наши губы твердят: победить иль умереть! В те-то месяцы, думаю, после речи Муссолини, по радио начали постоянно крутить песню «Победить!».
Как я воспринял начало войны? Как интересное приключение. Выступим же плечо к плечу с германскими товарищами. Германского товарища звали Рихард, это сообщалось и радиопередаче 1941 года: «Ты, друг Рихард, стань с нами вместе!»
Пopтрет этого друга Рихарда (который, кстати, по стихотворному ритму явно получался чем-то вроде французского Ришара, а вовсе не немецким Рихардом) был на обложке одной из тетрадей, где Рихард выступал плечо к плечу с итальянским соратником, в медальном виде, профильном, мужественном, чеканном, со взором, устремленным перед собой — к победе.
И тут моя личная радиоточка после «Друга Рихарда» (я уже свыкся с мыслью, что это именно радиоточка и что это именно прямой эфир) перешла к другой песне, на этот раз к очень нежной, к невыразимо грустной, похожей даже на похоронный марш, в такт тоненькому дрожанию у меня в середине, когда глубокий хриповатый женский голос отчаянно-грешно вывел начало: Tutte le sere, sotto quel fanal, Presso la caserma ti stavo ad aspettar…
У дедушки была и оригинальная пластинка, однако в детстве я, конечно, не мог разбирать подлинные слова. Я ведь не понимал по-немецки. Значит, я слушал вот этот переведенный текст.
Возле казармы, где большой забор, Столб есть фонарный, стоит он до сих пор, А возле этого столба Встречались мы, я ждал тебя, Тебя, Лили Марлен, Тебя, Лили Марлен. Две наши тени слиты как одна, Нашей любовью ведает луна. Давай, покуда не умрем, Стоять под этим фонарем С тобой, Лили Марлен, С тобой, Лили Марлен. Дежурный, ахтунг, что за беготня? «На гауптвахту упрячут на три дня». За то, что я забыл отбой, За то, что я провел с тобой Всю ночь, Лили Марлен, Всю ночь, Лили Марлен. Фонарь запомнил все твои шаги, Ты эту память в сердце береги… А если вдруг меня убьют, Забудешь ты за пять минут Меня, Лили Марлен? Моя Лили Марлен? В дожде и снеге, средь иных широт, Помню, как во сне, я твой любимый рот. Когда рассеется туман, Вернусь я из далеких стран К тебе, Лили Марлен, К тебе, Лили Марлен.
