— Действительно. Мне в связи с этим вспоминается твой рассказ об этой девушке, Корал, которая попросила Лабиринт перенести ее туда, куда он сам захочет. Что же произошло? Он перенес ее в Сломанный Лабиринт, и сделал так, чтобы то место оказалось полностью лишенным света. Затем он отправил тебя освобождать ее оттуда, с тем чтобы ты попутно отремонтировал его копию. Как только это было сделано, тот Лабиринт перестал быть Сломанным и превратился в еще одну версию настоящего, для которого, в свою очередь, стало возможным объединить его с собой в единое целое. Это оказалось тем более легко, что отраженный Лабиринт сам стремился к этому и направлял собственные усилия на объединение. В результате мощь Логруса была ослаблена еще больше, и для него возникла необходимость добиться какого-то значительного преимущества перед Лабиринтом. Именно поэтому он решил подвергнуться такому риску, проникнув во владения Лабиринта и тщетно пытаясь получить обратно Глаз Змеи. Дело зашло в тупик, однако, потому что ты, увидев, какой оборот принимают события, вызвал Колесо-Призрак. Таким образом, баланс сил по-прежнему нарушен в пользу Амбера, что может иметь очень тяжелые последствия.
— Для Логруса.
— Для всех. Если между Силами будет сохраняться подобное неравенство, то для тех и других Отражений это не приведет ни к чему хорошему, до тех пор, пока все снова не встанет на свои места.
— Значит, теперь что-то должно быть сделано в пользу Логруса.
— Да, и ты знаешь, что именно.
— Думаю, что знаю.
— Это напрямую связано с тобой, не так ли?
Я вспомнил о ночи, проведанной мною в пещере, которая находилась в странном месте между Отражениями, где Змея и Единорог пытались заставить меня сделать выбор между Лабиринтом и Логрусом. Меня, помнится, возмутила такая бесцеремонность, и я вообще отказался от выбора.
— Да, — ответил я.
— Он хотел, чтобы ты принял его сторону?
— Полагаю, да.
— И что же дальше?
— А ничего.
— Во всяком случае, мой тезис, кажется, нашел подтверждение?
Мне припомнилась моя прогулка, которую периодически омрачали встречи с призраками — Лабиринта, Логруса, а то и обоих сразу.
— Кажется так.
(Хотя, безусловно, именно Лабиринту я в конце путешествия оказал услугу, пусть даже невольную).
— Ты собираешься выполнить его замысел для блага Хаоса?
— Я собираюсь разрешить это дело к обоюдному согласию сторон.
Он улыбнулся.
— Это отговорка или согласие?
— Это мое действительное намерение.
— Если Логрус тебя выбрал, у него, должно быть, были на это свои причины.
— Видимо, да.
— Нечего и говорить, что твое вступление на престол значительно усилит позиции дома Савалла.
— Да, я и раньше об этом думал.
— Но для человека с твоим происхождением обязательно появится необходимость четко определить, в чьих интересах ты собираешься действовать — Хаоса или Амбера?
— Ты, кажется, предвидишь новую войну?
— Нет конечно. Но все то, что ты предпримешь в пользу Логруса, неизбежно ослабит Лабиринт и вызовет недовольство в Амбере. До войны, само собой, дело не дойдет, но могут возникнуть некоторые осложнения.
— Ты не мог бы яснее выразить, что у тебя на уме?
— Но сейчас я только оцениваю различные возможности на данный момент, чтобы заодно предоставить тебе случай заранее проанализировать свои предстоящие действия.
Я кивнул.
— Но раз уж мы говорим о моих предстоящих действиях, я хочу еще раз тебе напомнить: я собираюсь разрешить это дело ко всеобщему…
— Хорошо, хорошо, — перебил Мондор. — В этом вопросе у нас нет разногласий. Когда ты займешь трон, ты будешь стремиться к тому же, что и мы.
— Мы? — переспросил я.
— Дом Савалла, я имею в виду. Но это ни в коем случае не означает, что мы будем навязывать тебе свои способы решения проблем.
— Приятно слышать.
— Но, разумеется, мы сейчас говорим предположительно, поскольку есть еще двое претендентов, которых поддерживают столь же сильные кланы.
— Речь идет, значит, о возможности каких-то непредвиденных обстоятельств?
— Если наша семья сумеет добиться того, чтобы тебя короновали, ты понимаешь, что тебе следует принять это во внимание?
— Брат, мне понятно твое стремление как можно более возвысить дом Савалла, но если ты спрашиваешь о моем согласии на устранение Тмера и Таббла, то забудь об этом. Я не так сильно желаю трона, чтобы добиваться его таким образом.
— Тут дело не только в твоем желании, — возразил он. — Нет никаких причин для особой щепетильности, если учесть, что мы далеко не в самых лучших отношениях с домом Джесби, да и от дома Ченикут не знали ничего, кроме неприятностей.
— Щепетильность тут ни причем. Раз уж на то пошло, я никогда не говорил, что хочу стать монархом. Если честно, мне кажется, что Тмер или Таббл справятся с этим делом лучше меня.
— Они не отмечены знаком Логруса.
— А если я отмечен знаком Логруса, то смогу получить желаемое и без посторонней помощи.
— Брат, существует большая разница между миром принципов и нашим, реальным, из плоти и крови, а также стали.
— А что если у меня есть свой собственный план, отличный от твоего?
— Тогда скажи мне о нем.
— Не забывай, что мы говорим предположительно.
— Мерлин, ты упрям. У тебя есть обязательства, в такой же степени перед семьей, как и перед Хаосом и Логрусом.
— Я сам способен заплатить свои долги, Мондор, и я это сделаю.
— Если у тебя есть план, как исправить положение дел, и он представляется тебе удачным, то мы поможем его осуществить. Что у тебя на уме?
— Я не прошу вашей помощи, — ответил я, — но все равно я тебе благодарен.
— В таком случае чего ты добиваешься?
— Прежде всего мне нужна информация.
— Спрашивай. У меня ее достаточно.
— Очень хорошо. Что ты можешь мне сказать о родственниках моей матери с материнской стороны, о доме Хендрейк?
Он скривил губы.
— Все они — профессиональные военные, можно сказать. Ты знаешь, что они всегда принимают участие во всех войнах, происходящих на Отражениях. Они это любят. Белисса Миноби является главой семьи после смерти герцога Ларсаса, ее мужа. Хм… — он помедлил. — Ты спрашиваешь о них из-за того, что они, кажется, испытывают некую странную слабость к Амберу?
— К Амберу? — переспросил я. — Ты о чем?
— Помню, как-то раз я нанес визит во дворец Хендрейк, — начал рассказывать Мондор, — и был
