Слеза дьявола

– Циркуль? Может, это «ц»?

– Риц, – прочитал Харди. – Может, «Риц-Карлтон»?

– Наверняка «Риц-Карлтон». Он по-прежнему целит в богатых! – воскликнула Лукас.

Геллер, не вставая с кресла, подъехал к другому компьютеру. Через пять секунд на экране появился телефонный справочник.

– Два «Рица». Один на Тайсонс-корнер, второй – в Пентагон-Сити.

– Но оба за пределами округа. Паркер говорил, что он будет действовать в округе, – возразила Лукас.

– Возможно, сначала так и задумывалось, но он знал, что мы начнем облаву, и решил поменять правила игры, – сказал Эванс.

– Какой же из двух? – спросил Кейдж.

– Рисковать не будем. Охватим оба, – заключила Лукас.

Она позвонила Джерри Бейкеру и назвала ему последний объект.

– Я хочу, чтобы мобилизовали всех оперативников в округе и на севере Виргинии. Тебе это не понравится, но никаких шлемов-касок, – добавила она. На языке Бюро это означало: в штатском.

– Уверена? – с сомнением спросил Бейкер.

– Придется, Джерри. Один раз мы чуть было не схватили этого типа, теперь он будет пугливей оленя. Заметит что-нибудь необычное – и будет таков. Всю ответственность беру на себя.

Лукас повесила трубку. Лен Харди смотрел на нее во все глаза:

– Собираетесь идти в штатском? То есть из отелей никого не эвакуируют?

– Никого. Он не должен ничего заподозрить.

– Детей хотя бы эвакуируйте, – взмолился Харди.

– Нет. Попробуем эвакуировать кого бы то ни было – все сразу узнают и начнется паника.

– Так вы просто надеетесь на лучшее?

– Нет, – ответила Лукас. – Мы собираемся остановить его. – Взгляд на Эванса: – Доктор, не могли бы вы остаться здесь? – Взгляд на Харди: – Вы сидите на связи. Кейдж, пойдем. Мне надо заглянуть в свой офис – переодеться в вечернее платье. Мы не должны выделяться.

– У него для нас хорошие новости, – сообщил Уэнделл Джеффриз.

Мэр Кеннеди знал, что помощник имел в виду Слейда Филлипса. Кеннеди только что дал очередную пресс-конференцию. Он мог отчитаться лишь о моральном состоянии нескольких потерпевших, которых навестил в больницах.

– Он выйдет в эфир в десять, – сказал Джеффриз.

– С чем?

– Не говорит.

Зазвонил телефон. Джеффриз ответил:

– Алло? – Пауза. – Конечно. Подождите. – Он передал трубку Кеннеди: – Это интересно.

– Да? – произнес тот в трубку.

– Мэр Кеннеди? Говорит детектив Лен Харди. Я тут подумал… Про то, о чем мы разговаривали.

Кеннеди выпрямился в кресле:

– Продолжайте.

– Мне кажется, она совершает ошибку. Я должен что-то предпринять.

– Лукас?

– Они выяснили, что стрелок собирается нанести удар в «Риц-Карлтоне».

– В Пентагон-Сити?

– Уверенности нет. Возможно, там. А может, на Тайсонс-корнер. Но Лукас не проводит эвакуации. Она…

– Погодите. Они знают объекты и никому не говорят?

– Нет. Думаю, она собирается использовать людей как приманку. По-другому и не скажешь.

– В восемь?

– Да. Мэр, я больше не могу разговаривать. Я вспомнил ваши слова и просто должен был вам сообщить.

– Вы правильно поступили, детектив.

– Надеюсь. Очень надеюсь.

Кеннеди повесил трубку и встал.

– Он собирается напасть на «Риц», – сказал он Джеффризу. – Возможно, в Пентагон-Сити. Пусть подадут машину и обеспечат полицейский эскорт.

Мэр решительно направился к двери, и Джеффриз бросил ему вслед:

– Как насчет телевизионщиков? Я могу обеспечить оператора, который работает с Филлипсом.

– Свяжись с ними.

Оба неловко стоят в номере мотеля, Копатель и мальчик, бок о бок, руки скрещены на груди, и смотрят телевизор. Изображение на экране выглядит знакомым. Это театр. Место, где Копатель должен был стрелять, крутясь волчком. Где он хотел крутиться, но не смог. Театр, куда… щелк… куда полиция пришла его убить.

Он смотрит на мальчика, мальчик смотрит в телевизор. Мальчика зовут Тай. Кожа вокруг правого глаза у него немного темнее его темного лица. Копатель знает, что мужчина, которого он убил, много бил мальчика. Он счастлив, что застрелил мужчину. Что бы ни значило слово «счастье».

Копателю хочется знать, что бы подумал о мальчике тот, кто ему приказывает. Мальчик видел его лицо, но убивать его кажется… щелк… кажется неправильным.

И мне кажется, с каждым днем
Я люблю тебя все сильней.

Он идет на кухоньку и открывает жестянку с супом. Наливает немного в миску. Смотрит на худые руки мальчика и наливает еще. Разогревает суп в микроволновке и ставит миску перед мальчиком. Дает ему ложку.

Мальчик делает глоток, затем другой. Потом перестает есть. Он смотрит на экран телевизора. Его маленькая голова клонится набок, и Копатель понимает, что он устал. Копатель показывает на кушетку, мальчик идет и ложится. Копатель достает одеяло и укрывает мальчика. Он говорит ему:

– Я ухожу… щелк… я ухожу.

– Ты вернешься? – бормочет мальчик.

Копатель кивает головой, головой с маленькой вмятинкой над виском:

– Я вернусь.

Мальчик закрывает глаза. Копатель подтягивает одеяло повыше.

Он подходит к стенному шкафу и достает коробку с патронами. Перезаряжает «узи», затем перенабивает глушитель.

Копатель смотрит на порванный пакет со щенками. Он собирается скомкать и выбросить его, но вспоминает, что Тай смотрел на пакет и, кажется, тот ему нравился. Копатель разглаживает пакет и кладет рядом с мальчиком, так что если он проснется, пока Копателя не будет, то увидит щенков и не испугается.

Копатель кладет «узи» в новый пакет – коричневый бумажный пакет, натягивает темное пальто и перчатки и выходит из номера.

Внизу он садится в свою чудесную «тойоту-короллу» и открывает бардачок. Там несколько пистолетов. Он берет один и кладет в карман.

«После театра, – предупреждал тот, кто ему приказывает, – еще больше полицейских начнут охотиться за тобой. Будь осторожен. Если кто-нибудь увидит твое лицо…»