Четыре Джона. — Не сейчас, конечно, а как настроение у тебя будет. Захочешь — расскажешь.
«Эдак скоро весь замок будет за мной гоняться и сказок требовать!» — с ужасом подумал Эрик.
— У него такие сказки, просто ух! — поведала Кэт. — Ладно, я к лошадям пошла. Надо же наконец и делом заняться.
Она запихнула устрашающих размеров кусок пирога прямо в рот и вышла решительным шагом.
— Куда это она? — спросил Эрик.
— На конюшню, — ответил Четыре Джона. — Дела у нее там. Кони стоят необследованные, от самых ужасных болезней не леченные. И вообще все ужасно, того и гляди — крыша рухнет.
Он улыбнулся и подмигнул Эрику. И тот понял, что младшая докторова дочка играет в «лечение коней» куда серьезнее, чем ему показалось. Куда уж серьезнее, когда ее «игрушками» становятся сами кони. Коням от ее игрушечного лечения, конечно, ничего не сделается. А вот ей самой от коней…
— Это не опасно? — встревоженно спросил Эрик.
— Кому другому — опасно, — ответил Четыре Джона. — Боевые кони шутить не любят. Но эта маленькая мерзавка обаяла всю конюшню. Не иначе как «лошадиное слово» знает. Кони в ней души не чают, все до единого. Сами никогда не обидят и другим не позволят.
Эрик чуть слышно вздохнул.
— А у тебя дома небось тоже сестренка есть, — вновь улыбнулся Четыре Джона, глядя на Эрика проницательными и мудрыми глазами младенца.
— Есть, — ответил Эрик, припоминая Карающих из фаласского Храма. — Даже несколько.
Когда Эрик вошел в лекарский кабинет, сэр Хьюго как раз провожал последнего пациента.
— Благодарю вас, доктор, — кланяясь, говорил тот.
— Главное, не забудьте, после еды, — отвечал наставник. — После, а не до. А благодарить станете, когда поможет.
— До свидания, доктор, — еще раз кланялся пациент.
— И вам до свидания, — кланялся Шарц.
— С дровами закончил? — только и спросил наставник.
— Закончил, — кивнул Эрик, глядя в глаза наставнику и ожидая, что тот хоть словом помянет вчерашнее. Не дождался.
«Может, дрова — это и вовсе не наказание? Уж больно нелепо это наказание выглядит. А если учесть изюмный пирог с грушевым отваром… это небось леди Полли придумала. И кусок такой здоровенный недаром прислала. Так, чтобы уж точно всем перепало. И когда успела? Она ж с утра сегодня в город уехала. Или Кэт сама кусок пирога на кухне выпросила? С такой станется. Она кого угодно уговорит и что угодно выпросит».
Так что, выходит, когда я вернул другой нож на место украденного…
— Что ж, отлично, — сказал Шарц. — Займемся делами.
«Займемся делами, и все?! И ты ничего, совсем ничего мне не скажешь?!»
— Наставник, — не выдержал Эрик.
— Да? — откликнулся сэр Хьюго.
— Я украл нож и сломал его, пытаясь вас убить, — сказал Эрик.
«Вот так. Теперь ты уже не сможешь промолчать!» — подумал он.
— Да, — кивнул Шарц, безмятежно поглядев на Эрика.
«Да? И это все?!! — возмутился Эрик. — Нет уж!»
— Вы дали мне другой, лучший нож и велели отнести на место, — продолжил Эрик.
«Ты мне скажешь! Я должен знать!»
— Да, — вновь кивнул Шарц.
«Проклятый гном! Ты это нарочно? Или ты это меня так наказываешь?»
— Когда я его положил, все кончилось? — терпеливо спросил Эрик. — Вы ведь за этим и сказали мне его положить?
— За этим, — ответил наставник. — Ты все правильно понял.
— Вы… не станете меня наказывать? — спросил Эрик.
— Не стану, — сказал Шарц. — Ты далеко не все тогда сделал неправильно. Кое-что ты сделал очень даже верно. Я сказал тогда, что ты выбрал неверный объект для нападения? Я был не прав. Напротив, ты выбрал удивительно верный объект для нападения. Можно сказать, наилучший!
— Почему, наставник? — ошеломленно выдохнул Эрик. «Ну вот, опять проклятый гном ошарашивает меня своими невероятными парадоксами!»
«От которых ты очень скоро тронешься и станешь совсем как он!» — пробурчал голос в голове.
«Заткнись, подстрекатель!»
— Почему, наставник? — еще раз повторил Эрик.
— Да потому что тебе вовсе не нужно было убивать меня, — ответил гном. — Ну вот скажи, что бы ты сделал, добившись цели?
Эрик ощутил странную пустоту. Он уставился на наставника со смесью ужаса и надежды.
«Я даже не попытался подумать, что стану делать потом… Неужто потому, что никакого „потом“ просто не могло быть? Неужто я уже тогда это предчувствовал?»
— У тебя вышло. Ты добился цели. Гном мертв, — продолжал Шарц. — Что дальше?
Эрик выдохнул, начиная понимать.
«Так вот почему я промедлил! Так вот почему мне хотелось, чтоб меня остановили!»
Это только кажется, что лазутчики мыслят быстрее, точнее и правильнее обыкновенных людей. Их способности и правда потрясают воображение, но сосредоточены эти способности в узких рамках их профессиональной деятельности. Во всем, что ее не касается, они мыслят с обычной скоростью или даже медленнее прочих смертных. Тело силача, способное подымать большие тяжести, не приучено к быстрому бегу, а бегун просто переломится под изрядным грузом. Так и лазутчик, превосходящий прочих в чем-то одном, тем самым обречен проигрывать в чем-то другом. Идеальный исполнитель, способный на виртуозные тактические решения, далеко не всегда является гениальны стратегом. Чаще всего не является.
Ужасное чудовище убито, победа одержана — что дальше? Что?!
Его не учили планировать операции, его учили выполнять спланированное другими. Он может импровизировать, если известна конечная цель. Его не учили находить конечные цели. Его вообще не учили ничему такому. Не учили… не учили… не учили…
«Интересно, а почему?»
— Я стал бы свободен от клятвы и мог умереть… покончить с
