Роджер. — Таращатся себе в темноту почем зря и никакой охраны не несут. И девок молодых к себе на стену таскают. Она, конечно, не видела, но ведь ясно же, что таскают! Точно-точно. Эти караульные такие охальники! По глазам видать, что виноваты!
— Сквайр Энтони терпел-терпел, а один раз не выдержал и пинками ее из своего хозяйства выставил, — продолжил Джон. — Она, разумеется, побежала жаловаться к миледи, миледи пришлось обратиться к милорду, и сквайра Энтони вызвали пред ясные очи герцога и герцогини. Там-то все и разъяснилось. Говорят, она разорялась, пока герцогиня самолично на нее не рявкнула. Герцогу неудобно было кричать на пожилую женщину. Вот с тех пор она всех караульных и не любит. Только сделать ничего не может.
— Так почему же ее не прогонят? — спросил Эрик. Сам он с Ужасной Магдой сталкивался не так уж часто, хотя один раз даже помыл стену по ее непререкаемому распоряжению, но ему-то это было почти безразлично. Помыл и помыл, он просто не придал этому значения.
— Герцог жалование всем слугам повысил, — ответил Джон. — Потому что Магду терпеть — страшно вредная работа.
— А герцогиня время от времени на нее рычит, — сказала Кэт. — Вот только это плохо помогает, Магда уже привыкла. Выйдет от герцогини и сама на кого-нибудь нарычит.
— А выгонять ее герцогу с герцогиней жалко, — добавил Роджер. — Ну куда она пойдет? Кому такое сокровище надо? Вот. так с ней все и мучаются. Кроме караульных, конечно. Но это уж совсем другое дело. Охрана замка — дело серьезное.
— Караульные, значит, — понимающе улыбнулся Эрик.
— Ты уже что-то придумал? — Лицо Кэт озарилось предвкушающей улыбкой.
— Придумываю, — кивнул Эрик. — До завтра точно что-нибудь придумаю. А пока расходимся.
— Нет, так нельзя! — запротестовал Джон. — Что значит — расходимся? А пароль?
— Что еще за пароль? — спросил Эрик.
— Балда, — добродушно промолвил Джон. — Пароль — это у секретных агентов так принято, чтобы друг друга узнавать.
— А без пароля они не могут? — удивился Эрик. — Ну там… в лицо запомнить… или по голосу?
— Что они тебе, олухи безграмотные, в лицо друг друга узнавать? — фыркнул Роджер. — Секретная служба — дело такое. Там без пароля никак нельзя.
— Ну раз так… — развел руками Эрик. — И какой у нас будет пароль?
— Череп и Смерть, — предложил Джон.
— Отлично! — вдохновился Роджер. — В самую точку! Нет, быть твоим братом все ж таки не самое безнадежное занятие на свете!
— А то, — ухмыльнулся Джон. — Кэт, ты как?
— Годится, — откликнулась та. — А отзыв?
— Кровь и Могила, — рискнул угадать Эрик.
— В точку! — вновь обрадовался Роджер.
— Сойдет для первого раза… — снисходительно одобрил Джон. — Итак, когда встречаемся?
— Завтра. Ровно в полночь, — замогильным голосом провещала Кэт. — Для дальнейшего обсуждения наших зловещих планов.
— Нет, — возразил Джон. — Через полчаса после полуночи.
— А почему? — спросила Кэт.
— А потому что так гораздо страшнее! — пояснил Джон. — Вот представь, замковый колокол бьет полночь, и ты медленно исчезаешь в ночи…
— Ура! А где собираемся?! — вопросил Роджер.
— На заброшенной кузнице, естественно! — ответствовала Кэт. — Самое то место!
— На заброшенной кузнице? — удивился Эрик. — А почему именно там?
— Потому что это самое зловещее место, — зловещим шепотом поведал Джон.
— По ночам там черти сковородки куют, чтоб грешников жарить, — не менее зловеще добавил Роджер.
— А где она, эта ваша кузница?
— Столько времени живешь и не знаешь, — укорил Эрика Джон. — Как можно не знать таких важных вещей?
— Так меня ж ни разу еще на тех сковородках не жарили, — подмигнул Эрик, и все рассмеялись.
— А ну, цыц, — зажимая улыбающийся рот рукой, промолвила Кэт. — Не сметь нарушать торжественность сего кровавого момента. Итак, чтобы добраться до заброшенной кузницы, нужно сперва выбраться из замка…
Замковый колокол пробил ровно полночь.
— Я уверена, что это совершенно безопасно, — сказала Полли, наблюдая за тремя силуэтами, исчезающими в ночи.
— Вот только я не уверен, что это правильно, — задумчиво проговорил стоящий рядом с ней Шарц. — Если они все-таки зарвутся… придется показать им, что бывает, когда шутка обращается против того, кто шутит.
— Тебе что, так жаль эту мымру? — фыркнула Полли. — От нее, между прочим, и впрямь весь замок стонет. А миледи не знает, куда ее девать. Она даже как-то сказала, что эта грымза небось и довела до могилы ее бедную тетушку.
— Нападать на кого-то, кто настолько слабее, да еще и вчетвером? — упрямо покачал головой Шарц. — Посмотрим, догадаются ли они об этом.
— Вчетвером, — усмехнулась Полли. — Одного твоего Эрика хватило бы!
— Эрику я и не стал бы запрещать, — ответил Шарц. — Да. Эрика я не стал бы останавливать. Но он и не выбрал бы для себя такую жертву. Он просто пошел у них на поводу, любимая. Ведь с его точки зрения она и вовсе ничего плохого не делает. На него беспрестанные попреки и чрезмерные требования просто не действуют. Он просто слушается и не обращает внимания. Его приучили, что все самое важное все равно нужно делать тайком. Думаю, с его точки зрения, Магда — образец любящего учителя.
— Вот как? — удивилась Полли. — А ты?
— А я, мерзавец, постоянно обманываю его ожидания, — ухмыльнулся Шарц. — Не бью, не ругаю, кожу живьем не снимаю, задания даю посильные… сволочь, одним словом. Сейчас-то он уже, конечно, не тот, что раньше. Кое-что до него вполне стало доходить. Особенно после того, как я избавил его от фаласской повязки, но… думаю, что Магда для него — приятное воспоминание о прошлом. Знаешь ведь, как порой ветераны о тяжелых боях вспоминают? Когда кровь, страх и смерть уже забылись… вот и рассказываются эти истории так, словно там, кроме отваги и веселья, ничего не было. Недаром ведь опытные воины не любят, когда мальчишки их подслушивают. С тех ведь станется поверить, что все так и было.
— Все равно Магда противная, — упрямо сказала Полли. — И ты
