меня своими рассказами о ветеранах не сбивай. Я твои шпионские штучки уже изучила! Тебе не удастся увести разговор в сторону.
Шарц комично вздохнул, воздев глаза к потолку.
— Тебе просто не приходилось драить полы под ее руководством, — сказала Полли. — Не то ты бы не относился к ней столь трепетно.
— Вообще-то у меня хватает других дел, — усмехнулся Шарц.
— Не у одного тебя, можешь себе представить, — фыркнула Полли. — У других тоже. Вот только их мнение почему-то не принимается в расчет. Это ведь ты у нас сэр рыцарь, другим повезло меньше. А я постоянно думаю о том, что, если бы не вышла за тебя замуж, эта противная тетка могла бы и мной командовать.
— Хм, — сказал Шарц. — Об этом я как-то…
— Вот-вот, — кивнула Полли. — Вот и подумай, что бы с тобой было, если б тебя во время какой-нибудь сложной операции вдруг ухватили за шкирку и потащили наводить порядок… ну хоть в твоей лаборатории.
— Я бы все равно спас того, кто бы на это отважился, — помолчав, промолвил Шарц.
— Да, но сначала ты бы попытался его убить, верно? — настаивала Полли.
— Разумеется, — вынужден был признать Шарц.
— Ну вот, — вздохнула Полли. — Можешь мне поверить, что наши дети ничего подобного делать не собираются. Так, может, доверимся их чести? Это же мы их воспитывали.
— Я вот и думаю, не допустили ли мы ошибку, — вздохнул Шарц. — Только не понимаю, какую именно и где… напасть кучей на старуху… как-то это все…
— Им просто нравится играть вместе, — возразила Полли. — И ни на что действительно плохое они не способны. А если Ужасную Магду немного проучат, я буду только рада. Может, она поутихнет. И уж тогда всем точно станет легче. Кстати, ты заметил, как легко Эрик идет у остальных на поводу?
— Так ему сейчас, после того как я с него эту проклятую повязку снял, лет семь, не больше, — вздохнул Шарц. — С этой самой повязкой снялось столь многое… я даже не предполагал, что так выйдет. Это снаружи он взрослый, а внутри… Даже Кэт — старше. Я надеюсь, что он быстро наверстает упущенное. И я рад, что все свое опасное мастерство он обратил на такие вот безопасные шалости. Иногда я думал, что мне все же придется его убить.
— Тело профессионального агента, руководимое рассудком семилетнего ребенка?
— Нет, — покачал головой Шарц. — Это-то как раз с ним и происходит сейчас. И в этом нет ничего страшного, как видишь. Я боялся худшего. Боялся, что тело захватит власть. Рассудок семилетнего ребенка, полностью подавленный инстинктами профессионального агента. Вот это было бы и в самом деле страшно.
— Ужас какой, — вздохнула Полли. — Того, кто придумал делать секретных агентов из детей, в аду, верно, ждет самая большая сковородка…
— Пойдем спать, что ли? — ответно вздохнул Шарц.
— Спать? Вот еще! В кои-то веки никого нет дома! Пока они еще со своей кузницы вернутся.
— Что ты хочешь этим сказать, любимая? — широко ухмыльнулся гном.
— А то ты сам не догадываешься! — подмигнула Полли. — Сегодня я могу визжать и стонать в свое удовольствие, не опасаясь разбудить детей. Да и ты тоже!
— О! У нас большие планы?!
— А ты как думал?!
— Думать — ваша обязанность, леди… а наша — повиноваться вашим возвышенным думам!
Над старой заброшенной кузницей стояла ночь. Где-то совсем рядом жутко ухал филин да звонил в отдалении какой-то колокол.
— Пароль… — прозвучал глухой замогильный голос. Казалось, он доносился из-под самой земли.
— Череп и Смерть… — донесся еще более глухой, еще более зловещий голос, казалось, исторгшийся из глубин преисподней. — Отзыв!
— Кровь и Могила… — вновь прозвучал первый голос. — Проходи…
Черные тени прокололи темноту, надвинулись… послышался душераздирающий, словно стон загубленной души, скрип двери…
— Второе секретное собрание заговорщиков будем считать открытым, — торжественно сказал Джон, зажигая огарок свечи. — Главой этого собрания, а значит, и всего заговора назначаю…
— Вот только попробуй назначить себя! — промолвила Кэт, привычно уперев руки в бока.
— Ввиду сложности обстановки и абсолютной секретности происходящего главу назначать не будем, — тотчас пошел на попятную Джон. — Итак, главным вопросом сегодняшнего дня…
— Главным вопросом сегодняшней ночи, — поправил его Роджер. — Джон, слезай с коня, приехали. Давай послушаем, что Эрик придумал.
— Именно это я и хотел сказать! — раздраженно фыркнул Джон. — Вечно ты перебиваешь.
— Ты бы до завтра говорил, — заметил Роджер. — А после восхода солнца тут уже не будет так романтично и страшно.
— Я бы до завтра говорил, если бы ты заткнулся, — ехидно откликнулся Джон. — Просто чтоб успеть наговориться, пока ты вновь рот не откроешь.
— А ну, цыц оба! — прикрикнула на них Кэт. — Романтичность нарушаете! Давай, Эрик, рассказывай, что придумал про старую грымзу…
— Просто посмеяться над ней легко, — сказал Эрик. — Тут что угодно подойдет, и лучше всего — какой-нибудь запоминающийся мусор, который будет постоянно попадаться на ее пути. Так, чтоб она все время велела кому-то его убирать, а он вновь оказывался на ее дороге. Раз за разом, раз за разом…
— Какая-нибудь дохлая кошка, — хихикнул Джон. — Она будет приказывать ее выбросить, а та будет постоянно возвращаться. Старой дуре покажется, что кошка ее преследует.
— Где ты в замке видел дохлых кошек? — возразил Роджер. — И вообще это как-то гадко… дохлую кошку похоронить надо.
— Ну ладно, тогда грязное блюдо, — сказал Джон. — Его же хоронить не требуется?
— Представляешь, как влетит посудомойкам? — вновь возразил Роджер.
— Сойдет и обычный мятый бумажный лист, — примирительно сказал Эрик. — Обычный бумажный лист даже лучше. Потому что проще и естественнее. Главное, чтобы он был запоминающимся. Никто другой и внимания не обратит, а вот она, особенно когда найдет его раз пять подряд…
— Отлично, — кивнул Джон. — Как говорится, простенько и со
