Он погладил девочку по белокурой головке. Волосы ее выгорели на солнце, а кожа отливала красивым темным загаром. Стоя на коленях перед корзиной с ампочками, дети, казалось, с нетерпением ждали, когда он наконец продолжит свой путь.
— Ну что же, давайте прощаться, — предложил Членоед.
— Вы уезжаете? — удивилась Олива. — А куда?
— Не знаю, — ответил профессор. — Можно, я тебя поцелую?
— Нельзя ли без этого?.. — сказал мальчик.
Членоед рассмеялся:
— Что? Боишься? Раз уж она раздумала выходить за тебя замуж, думаешь, она со мной уедет?
— Да вы что! — возмутилась Олива. — Вы слишком старый!
— Она предпочитает того, другого, с собачьим именем.
— Вовсе нет, — сказала Олива. — Глупости все это. Того, с собачьим именем, зовут Анн.
— А тебе больше нравится Анжель? — спросил Членоед.
Олива густо покраснела и уставилась в землю.
— Дура она, — сказал Дидиш. — Он тоже слишком стар для нее. А она воображает, что он будет возиться с такой малявкой.
— Тебе-то не многим больше, чем ей, — напомнил профессор.
— Я на полгода ее старше, — гордо сказал Дидиш.
— А… — протянул Членоед. — В таком случае…
Он наклонился и поцеловал Оливу. Потом поцеловал и Дидиша — тот даже немного удивился.
— До свиданья, доктор, — сказала Олива.
Профессор Членоед снова сел за руль. Дидиш подошел к машине и начал ее разглядывать.
— А вы дадите мне сесть за руль? — спросил он.
— В другой раз, — сказал Членоед.
— А куда вы едете? — спросила Олива.
— Туда… — Членоед кивнул в сторону темной полосы.
— Черт! — воскликнул мальчик. — Отец мне пообещал, что, если я туда сунусь, он меня так отдубасит!
— Мне тоже запретили туда ходить! — сказала Олива.
— А вы не пробовали? — спросил профессор.
— Вам-то мы можем сказать… Пробовали, но так ничего и не увидели…
— А как вы оттуда выбрались?
— Олива туда не входила. Она держала меня за руку.
— Больше так не делайте! — сказал профессор.
— А чего там хорошего, — сказала Олива. — Все равно ничего не видать. Смотрите! Кто это?
Дидиш обернулся.
— Кажется, на велосипеде кто-то едет.
— Ну, мне пора, — сказал Членоед. — До свидания, дети.
Он поцеловал Оливу еще раз. Она никогда не противилась, когда это делали ласково и осторожно.
Мотор застонал и взвизгнул, Членоед резко нажал на газ. Машина фыркнула у подножия дюны и рванула вверх по склону. На сей раз Членоед поворачивать руль не стал. Он удерживал его твердой рукой в одном положении, не сбавляя скорости. Ему казалось, что машина сейчас врежется в стену. Черная зона обступала его со всех сторон, заслонив собою все вокруг, и автомобиль внезапно погрузился в ее холодный тяжелый мрак. В том месте, где машина въехала в ночь, осталась неглубокая вмятина, которая постепенно выравнивалась. Медленно, как сдавленная пластмасса, непроницаемая поверхность возвращалась в прежнее идеально ровное состояние. Двойная колея на песке была единственным напоминанием о машине Членоеда.
Велосипедист тем временем остановился в нескольких метрах от глазевших на него детей. Он подошел к ним, толкая велосипед перед собой. Колеса наполовину увязали в песке, а пропесоченные стальные части велосипеда ослепительно сияли в солнечных лучах.
— Здравствуйте, дети, — сказал инспектор.
— Здравствуйте, месье, — отозвался Дидиш.
Олива спряталась за спину Дидиша. Ей не нравилась фуражка инспектора.
— Вы, случайно, не видели человека по имени Членоед?
— Видели, — ответил мальчик.
Олива толкнула его локтем в бок.
— Видели, но не сегодня, — уточнила она.
Дидиш открыл было рот, но она не дала сказать ему ни слова.
— Он вчера уехал. Я видел, как он шел к автобусной остановке.
— Ты что-то не то говоришь, — сказал инспектор. — Только что тут с вами был человек на машине.
— Это молочник, — объяснила Олива.
— Хочешь за ложные показания в тюрьму сесть? — спросил инспектор.
— Я вообще не хочу с вами разговаривать, — отрезала Олива. — И потом, я вам правду сказала.
— Так кто это был? — обратился инспектор к Дидишу. — Скажи мне правду, и я дам тебе покататься на велосипеде.
Дидиш покосился на Оливу, а велосипед тем временем сиял всеми своими стальными частями.
— Это был… — начал он.
— Инженер один, — сказала Олива. — Еще имя у него собачье.
— Неужели? — удивился инспектор. — Инженер с собачьим именем? Не может быть!
Он подошел к Оливе. Вид у него был угрожающий.
— Врунишка! Того, с собачьим именем, я только что видел в гостинице!
— Неправда, — сказала Олива. — Это был он.
Инспектор замахнулся так, будто хотел ее ударить, а она рукой загородила свое лицо. При этом стали видны ее маленькие округлые груди, а инспектор, между прочим, был не слепой.
— Сейчас я испробую другой метод, — сказал он.
— Вы мне надоели, — сказала Олива. — Это был инженер.
Инспектор подошел к ней поближе.
— Подержи велосипед, — попросил он Дидиша. — Если хочешь, можешь покататься.
Дидиш посмотрел на Оливу. Вид у нее был испуганный.
— Отстаньте от нее, — сказал он. — Не трогайте Оливу. — И он выпустил из рук навязанный ему инспектором велосипед. — Не трогайте Оливу, — повторил он. — Все только и думают, как бы ее поцеловать, как бы ее ущипнуть. Мне это, в конце концов, надоело!.. Это моя подружка, и если вы будете приставать к ней, я сломаю ваш велик!
— Послушай! Ты! — прорычал инспектор. — Что? В тюрьму захотел?
— Да, это был профессор, — произнес мальчик. — Теперь я вам все сказал. И оставьте Оливу в покое.
— Я оставлю ее в покое, если сочту это нужным, — возразил инспектор. — Я могу бросить ее за решетку за лжесвидетельство.
Он схватил Оливу за локти. Но тут Дидиш разбежался и изо всех сил врезал ногой по переднему колесу велосипеда прямо в спицы. Получилось шумно.
— Оставьте ее в покое, — сказал он. — А то я и вам ногой поддам.
Побагровев от гнева, инспектор отпустил Оливу. Он пошарил в кармане и извлек оттуда увесистый прошиватель.
— Если ты сейчас же не прекратишь, я буду стрелять.
— А мне все равно, — сказал мальчик.
Олива кинулась к Дидишу.
