– Мисс Макгир!
Келли взглянула через плечо на медленно приближающегося к ней Калеба.
– Я правда сожалею о случившемся, – негромко произнесла девушка.
– Это ваша матушка научила вас таким вещам? На ее щеках появился слабый румянец.
– Да, и многому другому. – Она вздернула подбородок, в голосе появились обвиняющие нотки. – Мужчины часто не понимают, когда им говорят «нет».
– Что-то не припомню, чтобы я о чем-то просил, – вполголоса бросил Калеб и сухо усмехнулся: – Хотите получить ваше жалованье?
– Что? Нет, то есть… Я хотела сказать, что если вы не намереваетесь меня прогнать, я могу подождать с деньгами.
Да, расстаться с ней было бы самым мудрым решением, избавлением от всех проблем. Калеб это хорошо понимал, как понимал также, что не надо было вообще нанимать ее на работу. Но он уже совершил эту роковую ошибку и теперь не мог расстаться с этой девушкой.
– Хорошо. – Он перевел дыхание. Черт побери, ну и острая же у нее коленка! – Пошли! – скомандовал он, протягивая ей руку. – Давайте перекусим. Если поторопимся, еще до темноты доберемся до места.
Глава 10
О таком ранчо можно было только мечтать. Большой, прямоугольной формы дом прятался под крутой нависшей крышей, по которой в дождливое время года легко могла скатываться вода; широкая лестница вела на просторную веранду.
Имелся здесь большой коровник, несколько загонов для скота, походная летняя кухня, рабочий сарай для хранения инструментов и коптильня. Келли заметила пару фургонов с сеном, козлы для пилки дров и новый плуг. Но внимание девушки приковали животные – лошади, бычки, овцы, козы, куры, собаки и даже несколько свиней.
Возле парадного входа Калеб осадил лошадей. С облегчением вздохнув, спрыгнул на землю и помог выбраться девушке.
– Ну вот мы и прибыли, – сообщил он. – Сейчас посмотрим, есть ли кто дома.
Дверь оказалась незапертой. Келли прошла вслед за Калебом, округлив глаза от того, что предстало ее взору.
В гостиной легко мог бы поместиться ресторан миссис Колтон; солидная мебель из орехового дерева обита темно-красной тканью; полы покрывали яркие индейские плетеные циновки, одна из них украшала стену. В углу находился массивный камин, над которым красовались оленьи рога, а в дубовом шкафу с застекленной дверцей покоилось с полдюжины ружей.
Келли ходила за Калебом из комнаты в комнату. Кухня оказалась квадратной формы и очень просторной, окно выходило на запад, чтобы восходящее солнце щедро освещало ее по утрам. Была в ней вместительная кладовка, буфетная стойка для посуды и несколько полок над мойкой; к кухне примыкала столовая. Дальше по коридору находились четыре спальни, оформленные в разных стилях и обставленные мебелью из разных пород дерева. В пятой, самой большой, стены были оклеены синими в цветочек обоями, на окнах висели синие занавески, такого же цвета покрывало лежало на кровати. Келли заметила небольшую комнатку, обшитую темными деревянными панелями; в ней стояло бюро с убирающейся крышкой, маленький столик и несколько стульев. Далее располагалась ванная комната.
Вернувшись в гостиную, Калеб швырнул шляпу на вешалку над дверью и провел рукой по волосам. Келли следовала за ним по пятам.
– Чувствуйте себя как дома.
– А где все остальные?
– Я думаю, в отдельном доме для работников. Похоже, здесь теперь никто не живет, хотя Эмили, по всей вероятности, по-прежнему присматривает за порядком.
Оглядевшись по сторонам, Келли не могла не заметить слой пыли на мебели и кружевную паутину, свисающую с потолка в углу комнаты. Что бы он ни говорил, у нее не было сомнений: здесь надо хорошенько потрудиться. Может, кто-то и присматривает тут за порядком, но особо не утруждает себя на этом поприще.
– Почему бы вам не отправиться на кухню и не поискать чего-нибудь съестного? – предложил Калеб.
Она кивнула и пошла в указанном направлении, на ходу отмечая все, что надо будет сделать по дому. Первым делом – протереть пыль, потом подмести и вымыть полы, выбить циновки и обтереть лампы.
Походив по гостиной из угла в угол, Калеб остановился возле камина и прислонился плечом к грубой каменной кладке. В доме ничего не изменилось, таким он его и запомнил с детства. Мама всегда предпочитала жить в городской усадьбе. Калебу же очень нравился «Рокинг-С». Вот если бы семья круглый год оставалась на ранчо, Калеб, может, и не уехал бы из дома. Но Дункан Страйкер был привязан к Шайенну; его увлекало общение с другими «денежными мешками», он обожал болтать со скотовладельцами о делах насущных, о кормах и ценах на говядину. Ему нравилось вращаться среди состоятельных людей, нравилось, наконец, везде и всюду выставлять напоказ свою жену, самую красивую женщину в городе, пусть и индианку.
Калеб свернул сигарету и закурил. Глубоко затянувшись, оглядел комнату. Вот он и вернулся. Почему же он так долго откладывал приезд на ранчо? Ведь городская усадьба никогда не была его настоящим домом, никогда им и не станет, подумал Калеб. Потому что его корни здесь, в «Рокинг-С», и это невозможно не признать.
Взгляд остановился на цветастой циновке, которую он когда-то забрал с собой, покидая материнское племя. Странно, что она до сих пор висит на стене, что отец не сжег ее после бегства сына.
– Почему мы не обосновались здесь навсегда? – вслух произнес Калеб.
Как же он был счастлив здесь в те летние месяцы, что проводил на ранчо! Ему безумно нравился
