внешностью. Анака был последним в длинной чреде одетых в униформу людей, детективов и сотрудников лаборатории, которые были заняты тем, что в поисках следов разбирали завалы. Она уже дала показания одному полицейскому в форме и больше не желала повторяться.
— Снова все те же проклятые вопросы? Почему бы не заткнуться и не оставить меня в покое?
Она слышала, как Анака тягостно вздохнул, словно собирался что-то ответить ей. Но вместо этого он задал еще один вопрос.
— Когда в последний раз вы были здесь?
— Неделю назад, в среду. За последние полчаса ответ на этот вопрос ничуть не изменился.
— Возможно, что те самые люди, которые…
Эйнджел беспомощно огляделась.
«Черт, неужели он полагает, что я должна знать, могла ли та тройка безволосых придурков развлекаться здесь?»
Анака потер виски.
— Мисс Лопес, не могли бы вы вести себя полюбезнее?
— Чего вы суетитесь? У вас имеются подозреваемые. Они предстанут перед судом. Ваша работа завершена.
Эйнджел подошла к Анаке. Когда она стояла, а тот продолжал сидеть, глаза их находились на одном уровне. От копа исходил запах джина и усталости, смешанной с нервозностью.
— Ну да, — деланно улыбаясь, заключила она. — Эти бритоголовые паршивцы, чтобы облегчить вам жизнь, сделали и это.
— Я делаю свою работу. Все не так просто…
Анака огляделся по сторонам и поднялся.
— Как будто вам не все равно?
Похоже было, что этот вопрос не произвел на него никакого впечатления. Он посмотрел в комнату, где все еще копошились полицейские. Судебные медики в поисках биологического материала, отпечатков пальцев или лап посыпали гладкие поверхности порошком и просвечивали ультрафиолетовым лазером.
Анака подошел к двери и задвинул створки. Внезапно Эйнджел вспомнила о докторе Эллис. Еще она вспомнила о напряженном споре между двумя полицейскими в машине по пути следования в морг. Уайт ничего не хотел иметь общего с «заговорщиками» Анаки. Анака подозревал…
— Аутопсия показала что-то странное, — вслух сказала Эйнджел.
Анака резко повернулся.
— Что вам известно об этом?
В глазах Анаки читался параноидальный страх, который она наблюдала у доктора Эллис.
— Выяснили вы, почему проведение вскрытия было поручено доктору Эллис, которая, как известно, не является специалистом по кошачьим.
— Нет.
Анака предусмотрительно отошел от дверей.
— Я несколько раз пытался связаться с Эллис, чтобы узнать что-нибудь относительно вскрытия.
— Она вам сказала, что виновником смерти Байрона был моро?
— Что? Откуда вы знаете?
— Эллис сказала мне вчера, когда я загнала ее в угол. Правда, она едва не наложила при этом в штаны.
Ей было приятно видеть, что кто-то еще пришел в замешательство. И было неважно, что удивленное выражение держалось на его лице всего доли секунды.
Анака закивал головой, словно только что осознал какую-то истину.
— Сначала сфальсифицировала данные аутопсии, а потом струсила. Поэтому-то она исчезла…
Эйнджел собиралась спросить у него, что случилось с Эллис, но он не дал ей такой возможности и продолжил свои рассуждения, сменив тему. В голосе Анаки чувствовалась примесь страха или безумия.
— Все гораздо сложнее, чем кажется.
Он произнес эти слова с такой убежденностью, что Эйнджел отступила к перилам. Грозовой разряд разорвал небо, и впервые за все это время она заметила, каким бледным и изможденным он казался. На нем был все тот же мятый костюм, который она видела на нем в день посещения морга. Может быть, в этом же костюме он приходил к ней в «Ральф».
— О чем вы говорите?
Анака подошел к ней. В тот момент до них донесся раскат грома. Ветер усилился и погнал облака дальше на юг, в сторону залива. Последние светлые пятна на небе исчезли.
— Первое большое землетрясение. Пожары почти полностью погубили этот город.
Взгляд Анаки был устремлен на залив, где вздымался купол. Голос его стал более жестким и более сдержанным.
— В 34-м были деньги. Землетрясение, введение военного положения, экономический спад, перестройка общества… Этот город продавался и покупался, как на аукционе. За деньги из полицейских можно было сделать наемных убийц, подкупить пожарных тоже ничего не стоило…
— Что вы хотите этим сказать?
Анака повернулся к ней.
— Я не враг.
— Вы — винтик в этой машине.
— Нет.
Анака покачал головой.
— На протяжении двадцати лет… Четверть века прошло со времени землетрясения, но ничего не изменилось.
Небо разорвала новая яркая вспышка, вслед за которой послышался грозовой разряд, длившийся почти целую минуту. От раската грома даже завибрировали перила балкона, облокотившись на которые стояла Эйнджел. На нос ей упала первая капля дождя.
Анака продолжал говорить. Казалось, что о присутствии Эйнджел он забыл.
— Прокурор округа выносит обвинение на основании весьма сомнительных показаний. Я такого не припомню с тех времен, как Национальная Гвардия прекратила расстрелы мародеров.
Дождь усилился, интервалы между вспышками молний и громовыми раскатами сокращались.
— Они говорят, что хотят покончить с «Рыцарями»…
Теперь Анака говорил громче, но как Эйнджел не напрягалась, она уловила только последние слова фразы:
— «Ван Дайн Индастриал»?
— Вы говорите о предприятии, восстановившем Пирамиду? — прокричала она, стараясь пересилить поднявшуюся бурю.
— Да, и канатную дорогу, и часть Нижнего города, что лежит между Маркетом и Телеграф Хилл. Это здание тоже принадлежит им, как и большинство жилых домов, выходящих окнами на залив.
Небо прорвало, и дождь обрушился на город в полную силу. На балконе образовалась не успевавшая стекать лужа.
— Байрон Дорсет работал на «Ван Дайн», а в Сан-Франциско основа всего — именно «Ван Дайн».
— Это имеет какое-нибудь отношение к…
Анака покачал головой
— Как раз этим я и занимаюсь, помогите мне.
Он раздвинул двери и шагнул внутрь квартиры, Эйнджел тотчас последовала за ним.
Единственный запах, который ощутила там Эйнджел, был запахом ее собственной мокрой шерсти.
— А как насчет детектива Уайта?
— Он хороший полицейский, — в голосе его, однако, слышался легкий сарказм.
— Уайт недолюбливает вас, не так ли?
Анака пожал плечами.
— В участке найдется немного людей, кто испытывал бы ко мне теплые чувства. Я к этому привык.
