— Охотничий. Большой нож с характерными зазубринами. Такими, наверно, режут крупных зверей, медведей или кабанов.
— Это был нож вашего дяди? Он вообще охотник?
— Нет. Я часто бывала у них дома и никогда не видела этого ножа. И его жена ничего не знала об этом ноже. Мой отец действительно охотник, а мой дядя вообще не любил охоты.
— Тогда откуда нож?
— Не могу понять. Но дядя утверждает, что это его нож.
— Интересно. Вице-президент банка зарезал охотничьим ножом своего сотрудника. Впервые в жизни слышу о таком случае. Они давно были знакомы друг с другом?
— Не очень. Паушкина перевели из филиала в Московской области. А дядя Ахмед работал в банке уже восемь лет. Прошел путь до вице-президента банка. И все считали, что он скоро будет первым вице- президентом банка.
— Почему?
— Первый вице-президент должен был уходить на пенсию. Ему уже шестьдесят пять. Ребрин Дмитрий Григорьевич. Все считали, что его заменит Ахмед Абасов. В банке об этом говорили уже не стесняясь.
— И Ребрин об этом знал?
— Разумеется, знал.
— А кто президент банка?
— Гольдфельд Иосиф Яковлевич. Очень известный финансист. Его фотографии часто мелькают в разделах светской хроники. Возможно, вы его видели. Он любит бывать на разных мероприятиях.
— Как он относился к вашему дяде?
— Очень хорошо. Гольдфельд фактически один из главных акционеров банка. И именно он все время продвигал моего дядю и готовился сделать его своим первым вице-президентом.
— А ваш дядя вместо того чтобы спокойно дождаться назначения, нашел охотничий нож и приехал в отель, чтобы зарезать своего сотрудника. Глупо получается. Где он работал до того, как прийти в «Универсал»?
— В Сбербанке. Пять лет. Потом еще шесть или семь лет в «Петрокоммерцбанке». А затем пришел в «Универсал».
— Значит, он работал финансистом почти двадцать лет. Верно?
— Да. Больше двадцати лет.
— Работал в финансовой области, где требуется выдержка, спокойный анализ, терпение, умение работать с клиентами. И такой человек вдруг берет нож и едет убивать своего сотрудника. Кстати, почему не на работу? Почему нужно было ехать в отель?
— Вот поэтому я и пришла к вам, — она потушила сигарету в пепельнице, — я тоже начала задавать эти вопросы. Ведь, если он хотел убить этого Паушкина, то зачем нужно было ехать за ним в отель, рискуя не найти там своего сотрудника. Легче было просто убить его в самом банке. Хотя следователь прокуратуры считает, что все понятно. Вечером Паушкин ушел раньше обычного. И кто-то вошел в его кабинет и все там перевернул. Следователь считает, что это сделал мой дядя. Там нашли отпечатки его пальцев. Он говорил об этом адвокату. Дядя сначала ворвался в комнату Паушкина, разгромил весь кабинет, а затем поехал в отель, чтобы найти и убить его.
— Когда заканчивается рабочий день в банке?
— В шесть, как обычно.
— Где находится центральный офис банка?
— На Тверской.
— Оттуда до отеля совсем недалеко. Даже с учетом пробок, — задумался Дронго, рассуждая вслух. — Если считать, что ваш дядя вошел в кабинет Паушкина, устроил там разгром и затем вышел, то после этого прошло полтора часа, прежде чем он появился в отеле, где нашел свою жертву. Многовато для состояния аффекта. А ведь вы говорили, что он был забрызган кровью. Значит, нанес несколько ударов.
— Девять, — кивнула Сабина, — медицинская экспертиза установила, что девять ударов.
— Что-то не получается, — медленно произнес Дронго, — по закону любое противоречие должно толковаться в пользу обвиняемого. Сначала неизвестно откуда появившийся нож, затем разгромленная комната Паушкина. И появление вашего дяди в отеле. Откуда он узнал, в каком номере находится Паушкин. Он у кого-то об этом спрашивал?
— Не знаю, — растерялась Сабина, — по-моему, следователь не проверял этой версии.
— И мотив, — напомнил Дронго. — Зачем ему убивать заместителя начальника отдела. Или тот метил на его место?
— Нет. Конечно, нет. Куда Паушкин, а куда Ахмед Абасов. Расстояние как от Земли до Луны.
— Тогда какой мотив? Что написал следователь?
— Личная неприязнь.
— Это не объяснение.
— Ничего другого нет. И дядя признается в убийстве.
Дронго поднялся. Сделал несколько шагов по комнате. Сабина молча наблюдала за ним.
— Интересно, — пробормотал Дронго, — очень интересно. Мне кажется, я впервые сталкиваюсь с подобным преступлением. Может, адвокату следовало поговорить более откровенно с вашим дядей и объяснить ему, чем грозит вынесение приговора. Это гарантированное пожизненное заключение. Нужно как-то повлиять на вашего дядю, чтобы он боролся за свою жизнь. Может, у него были иные мотивы для убийства?
— Он говорит, что нет, — Сабина тяжело вздохнула. Потянулась к сигаретам. Взяла вторую, но не стала ее курить. Понюхала и положила перед собой.
— Пытаюсь бросить, — призналась она. — А вы не курите?
— За всю жизнь еще не выкурил ни одной сигареты, — признался Дронго.
— Вы счастливый.
— Просто умный.
— Это значит, что я не очень умная.
— Я этого не говорил. Но если вы курите, то, значит, не очень хорошо относитесь к своему здоровью. Или я не прав?
— Меня приучил к этому мой бывший супруг, — призналась она, — он дымил как паровоз. Любил сигары…
— Бывший? — повернулся он к ней.
— Я ведь Сабина Корренс, — напомнила она, — меня даже считали немкой. Хотя у азербайджанцев это довольно распространенное имя. Я вышла за него замуж, когда мне было двадцать четыре. Три года прожила в Германии. Потом вернулась сюда. Мы разошлись не сразу, он еще приезжал, пытался помириться. Но затем мы подали на развод. Хотя по документам у меня еще его фамилия. Это помогает при получении визы и разных документов. У меня немецкое гражданство.
— Вы так прагматичны?
— Скорее практична. Немецкий паспорт позволяет жить так, как мне хочется.
— И вы считаете, что я могу помочь вам в этом непонятном деле?
— Уверена.
— Спасибо. Вы меня успокоили. Кто его адвокат?
— Боташев. Жагафар Сабитович Боташев. Кажется, он черкес или кабардинец.
— А следователь?
— Катусев, — вздохнула Сабина, — Валерий Георгиевич.
— Молодой?
— Увы. Ему только тридцать.
— Почему увы?
— Он племянник заместителя генерального прокурора. И пока только младший советник юстиции. Чтобы получить должность следователя по особо важным делам и повышение в чине, он обязан завершить столь успешно начатое громкое дело по обвинению в умышленном убийстве вице-президента банка. Вы сами можете себе представить, какое громкое дело получается. Два свидетеля и подозреваемый, который
